– Мы ищем, ищем – и все бесполезно! Девица, которую вы прислали, никуда не годится! Раз десять мы отправляли водолазов, куда она указывала, и поднимали лишь бутылки! – продолжал Гай.

Белдо хотел отшутиться, что в бутылках могли оказаться джинны, но решил воздержаться и ограничился тем, что опечалился спинкой.

– Странно… Обычно Нина не ошибалась! – сказал он озабоченно. – Ну да ничего! Кроме Нины у меня есть еще Дайни. Прекрасная, талантливая девочка!.. Правда, она может искать только кости!

Белдо почудилось, что при слове «кости» длинный рот Гая дрогнул:

– В самом деле? Эта та, с птичьими черепами на шее?

– Да. А еще Дайни умеет смотреть глазами мертвых животных! – похвастал старичок.

– И вы до сих пор молчали?! Поехали к Дайни! – заторопился Гай. – Надо выяснить, умеет ли она глядеть глазами мертвых рыб. Поедем на вашей машине. Воспользуемся талантами Птаха избегать пробок!

Гай спускался по лестнице первым. За ним на носочках прыгал Белдо. Арно, опасаясь ловушек, крался вдоль стеночки, как кот. Млада и Влада попытались пристроиться за хозяином, но Гай заявил, что в автобусе и так будет тесно.

– Лучше приготовьте Дионисию Тиграновичу ужин! – посоветовал он.

– Ни в коем случае! – ужаснулся старичок. – Их категорически нельзя подпускать к плите! Они слишком хорошо разбираются в ядах. Травят друг друга каждый день. Мне уже надоело слушать стоны!

– На нее ничего не действует, – пожаловалась Влада. – Хотя тот замедленный, что я дала ей позавчера, вроде бы неплох… Младочка, ты не заметила: у тебя не изменилась частота пульса?

– Нет, – сказала Млада, ухмыляясь.

– Да ее оглоблей не убьешь! – неосторожно заявил секретарь Арно.

Говорить такое женщине нельзя, как бы ты к ней ни относился. Глазки Младочки из страдающих мгновенно стали змеиными, с вертикальным даже зрачком.

– Если вы пытались сказать мне нечто приятное, вам это удалось! – заметила она сухо, очень напирая на «вы». – Кстати, как вам понравился морс, который вы пили у нас на кухне? Вас не удивило, что он слегка горчит?

Лицо у Арно вытянулось. С удовлетворением взглянув на него, Млада бережно прикрыла дверь автобуса и махнула Птаху ручкой, чтобы он трогался. Дайни они искали довольно долго. По телепатическим каналам с ней было не связаться, мобильный телефон она с собой не носила. Вообще была личностью таинственной даже для форта Белдо, где странных людей хватало.

Арно сидел бледный, покрытый испариной. Он то щупал у себя лоб, то начинал вертеться, то бормотал, что его тошнит, и просил у Птаха на минутку остановиться. Дионисий Тигранович втихомолку посмеивался.

– Бывает, что и выживают! Главное, всегда настраивать себя на лучшее! – утешал он Арно.

Несколько минут секретарь страдал, тихо раскачиваясь на сиденье, затем не выдержал и схватил Гая за рукав.

– Я отравлен! Я слабею! Собираетесь ли вы что-нибудь предпринять? – прошептал он.

– Разумеется, – заверил его Гай и легонько потянул свой рукав, высвобождая его. – Пока ты жив, подыщи, пожалуйста, секретаря себе на замену! Требования те же. Исполнительность, сообразительность и… умение не доставать хозяина, когда он занят! Кстати, последний навык ты, кажется, утратил.

Птах в деле объезда пробок творил чудеса. Навигатор не включал, уверяя, что правда навигатора – это правда пятиминутной давности, а потому уже неактуальная. Боковые интервалы ощущал с зазором до волоса. Все московские дворы знал так, словно в каждом снимал когда-то квартиру. Его ярко раскрашенный автобус протискивался и туда, куда с трудом бы проник и мотоцикл.

Дайни жила за городом, в сторону Сергиева Посада, там, где роскошь подмосковных дачных поселков сменялась селами старыми, исконными, возникшими некогда на столбовой дороге. Пыльные ивы клонились к дороге у мостов, и прыгали по сторонам шоссе маленькие ярославские домики, похожие на нарядные курятнички с теснящимися окошками.

Повсюду было понатыкано множество камер, кроме того, практически в каждой деревне таился гаишник. Узрев из кустов несущийся автобус Птаха, он выскакивал из своей укромной щели, дрожа от нетерпения и потрясая одновременно радаром и палочкой.

Птах охотно притормаживал. Заднее стекло отъезжало, и выглядывал Дионисий Тигранович. Глаз гаишника он не искал, зато зорко всматривался в его лоб над бровями.

– Здравствуй, Коля! Как Анна Васильевна? Как Дашенька? Спит ночами? Зубик прорезался? – кричал он прежде, чем гаишник успевал открыть рот. Гаишник терялся, потом делал отпускающее движение палочкой, и они проезжали.

– Анна Васильевна – это его мама, – объяснял Белдо Гаю. – А Дашенька – дочка. Кошмарное имя! Если бы у меня была дочка, я назвал бы ее Афродитой!

– Дочка по имени Афродита? – переспросил Гай.

– А что? В любом случае у нее было бы всего одно имя, а не множество, как у дочери Долбушина!

Гай шевельнул уголками губ, что должно было означать вежливую улыбку. Он думал о чем-то тревожном, невеселом и, видимо, важном. Умный старичок ощутил это и тоже замолк.

Через четверть часа, не доехав немного до очередного мостика, Птах снизил скорость и перевалился на грунтовую дорогу. Автобус медленно пополз вдоль речки, разжалованной по обмелению в ручьи, или, возможно, ручья, выслужившегося в крохотные речушки. По правую руку от автобуса толпились все такие же уютные домики-курятнички, изредка изуродованные какими-нибудь веяниями цивилизации вроде спутниковой антенны.

Проехав всю деревню насквозь, Птах свернул на маленькую улицу. Здесь появление автобуса вызвало переполох. Женщины кинулись утаскивать с дороги игравших в пыли детей, от волнения награждая их подзатыльниками. Откуда-то появились собаки. Одна, прыгая, пыталась укусить автобус за колеса. Другая хотела срезать путь через дыру в сетке-рабице, застряла и жалобно скулила.

– Вот! – сказал Птах, останавливаясь. – Где-то здесь!

Гай вышел из автобуса первым. Собака, та, что пыталась укусить шину, подскочила было к нему, но, не успев вцепиться в штанину, вдруг издала утробный, ни на что не похожий звук ужаса и, поджав хвост, умчалась прятаться. Гай, лишь мельком оглянувшийся на пса, уверенно шел к ближайшей калитке. За ним семенил Арно. Секретарь уже убедился, что не отравлен, но все еще сомневался и потел от волнения. Оглянувшись на Белдо, который кивнул, подтверждая, что да, да, тут, Гай позвонил. Кнопка на столбе у калитки была обычная, как в городе, хотя снаружи кто-то и накрутил на нее отрезанную пластиковую бутылку, чтобы она не мокла.

Звонок наделал в доме суеты. Звякнуло ведро. Из окна веранды, опрокинув цветочный горшок, выскочила кошка. На крыльце показалась хлопотливая круглая женщина с миловидным лицом.

– Вам кого? – крикнула она издали.

– Дайни, – ответил Арно.

– Веру! – поправился Дионисий Тигранович.