– Вы можете не беспокоиться, так и есть – сердце Коры свободно. Желаю, чтобы она отдала его вам. Но повторяю: если только вы сделаете ее несчастной, я… я вас убью!

Не будь в этих словах столько искреннего чувства, Роберт мог посмеяться хотя бы мысленно, но Генри действительно любил Кору и над этим чувством смеяться просто грешно. Роберт совершенно серьезно кивнул:

– Не могу вам обещать, что она непременно будет счастлива, но клянусь сделать для этого все, что в моих силах.

Генри Невилл тоже кивнул:

– Вы дали слово джентльмена, для меня этого достаточно.

Он пришпорил коня, догоняя Кору и Сьюзен. Роберт заметил, как тревожно о чем-то спросила его Кора, после короткого ответа явно успокоилась. Интересно, за кого она боится – за него или за меня? Улыбнувшись оглянувшейся девушке, он тоже поторопил свою лошадь.

Прогулка продолжилась, только теперь Роберт исподтишка рассматривал свою невесту. Стало немного смешно: сначала сделал предложение, а теперь пытается понять, кого же только что поклялся осчастливить.

Кора тоже искоса разглядывала его. Сьюзен незаметно отвлекла Генри беседой и увлекла вперед, чтобы невеста и жених могли поговорить.

– О чем вы беседовали с мистером Невиллом?

Волнуется? Роберт спокойно пожал плечами:

– Я поклялся мистеру Невиллу постараться составить ваше счастье, насколько это будет возможно, а он обещал убить меня, если обещание не сдержу.

Кора тревожно посмотрела на жениха, Роберт в ответ усмехнулся:

– Став леди Кроули, вам придется быть либо счастливой супругой, либо вдовой.

Шутка вышла не очень удачной, на их счастье, Сьюзен решила, что пора возвращаться. Теперь Кора и Сьюзен снова ехали впереди, к тому же поспешили, о чем-то вспомнив.

На сей раз Роберт был на корабле один, вернее, лишь в сопровождении верного Томаса. Леди Маргарет решила остаться до осени, чтобы подготовить свадьбу племянника. По американским обычаям свадьбу готовит и оплачивает семья невесты, но со стороны жениха тоже кто-то должен наблюдать.

Все объяснялось просто: семья Кроули все еще в глубоком трауре, который перейдет в обычный, но все же строгий, только осенью, следовательно, ни прибыть на свадьбу, ни тем более организовывать таковую леди Вайолет не могла. Это давало повод не устраивать роскошных приемов и вообще разделить все мероприятия надвое – блестящую часть в Нью-Йорке, как того пожелала семья невесты, и очень скромную в Лондоне, учитывая траур семьи жениха.

Никто не был против.

Объявление о помолвке состоялось на следующий день после предложения, решение породниться озвучили на семейном вечере (всего-то полторы сотни близких завистников). Выслушав положенную порцию поздравлений, Роберт объявил также, что намерен срочно вернуться в Англию, поскольку должен закончить ремонт дворца, чтобы принять супругу в обновленном доме.

Гости вежливо не интересовались размерами дворца (лишь два дворца Англии могли бы тягаться с новыми сооружениями тех же Левинсонов, не говоря уж о Вандербильтах или Асторах – огромный Бленхейм и королевский Виндзор), зато столь же вежливо ахали, получив подтверждение древности рода графа Грэнтэма и связи с королевской семьей.

Нашелся любопытный, но неосведомленный родственник, который все же поинтересовался:

– Девятый граф Грэнтэм? А кто остальные восемь?

– Мои предки.

На лице красноносого джентльмена отразилось недоумение, смешанное с некоторым уважением:

– У вашего дедушки было восемь сыновей?

– Нет, что вы…

Пришлось объяснять, что лишь старший сын либо самый близкий из родственников мужского пола получают титул и принадлежащие титулу земли, то есть в каждом поколении обычно один граф.

– Девятый граф Грэнтэм означает, что этот титул был учрежден за восемь поколений до меня.

И снова недоумение:

– А раньше графов в Англии не было?

– Были, но другие, первый граф Грэнтэм появился именно тогда.

– А… – задумчиво произнес толстячок и с чувством добавил: – Поздравляю!

С чем именно – с предстоящей женитьбой или тем, что графы Грэнтэмы появились восемь поколений назад, уточнять не стал. Роберт тоже предпочел промолчать.

К нему подошла Кора, с интересом кивнула на толстяка:

– О чем вас расспрашивал мистер Мартин?

Пришлось рассказать. Девушка улыбнулась:

– Вы должны его извинить. Уильям – великий знаток лошадей, но никудышный родословных, тем более английских. Если бы вы назвали ему кличку своей лондонской лошади, боюсь, он замучил бы вас рассказом о ее предках.

Роберт тоже с интересом посмотрел вслед толстяку, уже с упоением о чем-то спорившему с Генри Невиллом.

Но все когда-нибудь заканчивается, подошел к концу и его визит в Нью-Йорк. Роберт даже обрадовался необходимости отбыть в Англию, поскольку не смог бы выдержать еще парочку таких приемов, а также тому, что заказал билет на ближайший обратный рейс домой.

Отказываться от забронированного билета для леди Маргарет он не стал – оформил его на Томаса, который теперь блаженствовал в роскошной каюте первого класса.

Роберту хотелось немного побеседовать с камердинером, ведь тот сумел поближе познакомиться с горничной мисс Левинсон, разумеется, с целью разузнать о хозяйке побольше… Но, как оказалось, с собственной целью.

– Томас! – ахнул Кроули, услышав о проделках камердинера. – Ты же мог скомпрометировать горничную.

– Во-первых, ваша милость, ее не скомпрометируешь. Кремень, а не женщина, не только на свидание не пришла, но и в щечку поцеловать не позволила. Во-вторых, у них здесь немного проще и у слуг воли больше, не так строго следят. А Анна англичанка, ее ваша мисс Левинсон из Лондона привезла с собой.

– Вот тебе и на! Плыл в Нью-Йорк, чтобы получить отказ от англичанки? – невольно рассмеялся Роберт.

Томас в ответ почти обиделся.

– Вовсе не отказ. Она обещала вернуться вместе со своей хозяйкой. Так что вы, ваша милость, не сорвите свадьбу…

Роберт с изумлением посмотрел на камердинера, никогда раньше того не постигала неудача в ухаживаниях, бит бывал, но только не отвергнут, никогда прежде тот не переживал из-за оставленной где-то пассии.

– Ты не влюбился ли?

– А хоть бы и так? Женюсь, если согласится.

– Томас, я рад за тебя. Конечно, женись. Не захочешь у меня работать, я помогу устроиться.

– Чего это не захочу? Тем более если Анна будет горничной миледи.

– Ну и замечательно.

Роберт оставил довольного своим решением Томаса допивать виски в баре и вышел на палубу. За бортом плескалась вода, в черном небе подмигивали яркие звезды, откуда-то доносился тихий женский смех… И у Роберта вдруг стало легко и спокойно на душе впервые за несколько месяцев. Нет, не из-за приданого, а потому, что хоть что-то у кого-то получилось. Он сам сделал предложение, Томас решил наконец жениться, а смеющаяся женщина согласилась с мужчиной к их обоюдному удовольствию.