Сьюзен даже на колени встала, чтобы оказаться лицом к подруге. Кора действительно смутилась, объяснения Сьюзен, пусть и слишком свободные, выглядели вполне логично.

– Да, думаю, так и есть, Роберт Кроули попросту влюблен в тебя, я помню, как он смотрел на тебя на корте. Ай!

– Что такое?

Сьюзен буквально подскочила на месте:

– Здесь муравьи! Ой!

Заболтавшись, подруги действительно не обратили внимания на довольно большой муравейник позади дерева, под которым уселись, а потому следующие десять минут пришлось судорожно трясти свою одежду и обувь и сбрасывать шустрых насекомых с поводьев, намотанных на ствол дерева.

Тут уж не до романтики, поспешили домой и в ванны.

Горничная Коры Анна удивилась внезапному желанию хозяйки принять ванну, но, услышав почему, согласилась:

– Да, мисс, иначе вам всех насекомых не выгнать.

Кора сидела в ванне и расслабленно размышляла.

Роберт Кроули… Ей все равно лорд он или нет, граф или нет… Но тут же честно призналась себе, что не все равно. То, что он граф, владеет старинным поместьем, что его предки более двухсот лет назад уже были на службе у короля отнюдь не лакеями, придавало Роберту Кроули определенный шарм. Чем дольше Кора думала, тем больше хорошего находила в своем женихе, даже его снобизм и некоторая сухость стали казаться чем-то особо привлекательным. Конечно, он настоящий английский джентльмен, тем более боевые награды…

– Анна, тебе понравился мистер Кроули?

– Ваш жених? Да, его милость всем хорош.

– Как ты сказала?

Анна, помогая Коре вылезти из ванны и заворачивая ее в роскошный халат, объяснила:

– Лорд Кроули граф, значит, слуги должны обращаться к нему «ваша милость».

– А… я?

– Лорд Кроули. Ну, наедине, наверное, по имени. Вы будете леди Роберт Кроули.

Кора вспомнила, что у англичан самая сложная система титульного именования, вздохнула:

– Я никогда не выучу все эти тонкости.

– Выучите, – уверенно пообещала горничная. – Вдовствующая графиня Кроули отличается весьма строгим нравом.

– А ты откуда ее знаешь?

– Я служила в доме в том же Мейфэре, а моя подруга была горничной у Кроули в Грэнтэмхаусе. Вы возьмете меня с собой в Даунтон?

– Если ты не против.

– Не против…

Как Кора ни была занята своими мыслями, легкое смущение Анны уловила, возможно, потому, что и сама настроена на эту волну.

– Что, Анна? У тебя есть знакомые в этом доме?

– Теперь есть. За мной ухаживал камердинер его милости.

– Здесь? – ткнула пальцем в пол Кора.

– Да, в Нью-Йорке. Конечно, может, по приказу графа, чтобы что-то о вас выведать, но я ничего не рассказывала, все только хорошее.

– Что ты рассказывала?

– О том, что вы прекрасно играете на рояле, что отлично ездите верхом, много читаете, умная…

– Анна!

– Но ведь это же правда, мисс?

– Все равно не стоило.

Кора долго лежала без сна, повторяя и повторяя все услышанное сегодня от подруги и от горничной, а также добавляя свои детали.

Эти детали только подтверждали мысль, высказанную Сьюзен: даже если граф Грэнтэм приставил к ее горничной своего камердинера, значит, и впрямь влюблен!

Сердце Коры пело. Ей и в голову не приходило, что камердинер Роберта Томас очаровывал Анну по собственной инициативе и даже без ведома графа.

Она ждала письма от жениха, очень ждала, прекрасно понимая, что оно будет нескоро. Леди Маргарет сообщила, что Роберт прислал телеграмму о своем благополучном прибытии, но письмо могло прийти не раньше чем через двадцать дней, пароходы пересекали Атлантику за неделю…

Пытаясь представить, чем там занят незнакомец по имени Роберт Кроули, который через несколько месяцев станет ее мужем, Кора нафантазировала столько, что впору самой собираться и плыть за ним. Девушка вспоминала малейшие подробности каждой из встреч, все, что раньше казалось мелочью, не достойной внимания, теперь вырастало до судьбоносных примет. Как она могла сомневаться в том, что Роберт Кроули любит ее? Зачем ему приходить на их игру на корте? А тот танец на маскараде?

Чем дальше Роберт оказывался от Ньюпорта, чем больше проходило дней после их расставания, тем тверже Кора оказывалась убеждена в тайной страсти лорда Кроули, которую тот, как истинный джентльмен, конечно, сумел скрыть. Да, он попросту спрятал свои чувства под личиной равнодушия и холодности, он только делал вид, что женится по расчету… А сам?.. Сердце Коры снова и снова сладко замирало, теперь она была уверена, что Роберт Кроули и в Америку отправился следом за ней по любви, а не по расчету.

Кора влюбилась. Наверное, не столько в самого Роберта, которого по сути совсем не знала, но в придуманный ею самой образ. Такая любовь самая опасная, она исключает любые сомнения и надевает на глаза влюбленным розовые очки без права их снимать. Зато когда завеса спадает, слишком часто оказывается, что предмет безумного обожания вовсе не таков, каким был нарисован в мечтах, и любви-то в действительности не было, была лишь ее жажда, ожидание, надежда.

Видя состояние хозяйки, переживала Анна, Томас много хорошего рассказывал ей о лорде Кроули, но дал понять, что у того было разбито сердце, которое теперь словно оледенело.

– Милорд словно ледышка… Это, может, пройдет, а может, и нет. Попадется какая-нибудь горячая штучка – растопит лед, но в Англии горячими быть не полагается, всюду одни правила приличия.

Мог бы не рассказывать, Анна прекрасно помнила все сама. Она вздыхала: нет, мисс Левинсон вовсе не такая горячая штучка и правила приличия соблюдает строже многих других девушек. Нет, мисс Левинсон едва ли сумеет растопить душевный лед графа Грэнтэма.

– Кора, тебе письмо от твоего английского жениха. Жениха ха-ха-ха! – Ава скорчила презрительную мину, передавая письмо сестре. – «Мисс Коре Левинсон». Фи! Даже почерк скучный.

Кора молча забрала письмо, повернувшись, чтобы уйти к себе и прочитать.

– Ты не будешь завтракать? – поинтересовалась миссис Левинсон.

– Отнесу письмо и вернусь.

– Не умри там от скуки, читая! – снова фыркнула Ава. Кора не обращала внимания на ехидство сестры, потому та сказала уже матери: – Мама, я знаю, от чего погибнет Кора – от скуки!

– Ава, прекрати!

Миссис Левинсон и самой не очень нравилось предстоящее замужество старшей дочери. Она возила Кору в Старый Свет в поисках жениха, но довольно быстро убедилась, что дома гораздо лучше. Марта испытывала сильнейшее давление сестры, а Ава-старшая была ярой сторонницей Старого Света и английской аристократии. Но каждый раз, оказываясь в Англии, Марта Левинсон чувствовала себя неуютно, понимая, что не вписывается в тамошнее общество. Честно говоря, она и не стремилась этого делать, но ведь она была всего лишь гостьей, а дочери предстояло жить там. И миссис Левинсон не была уверена, что поступила правильно, не воспрепятствовав этой помолвке. Может, следовало послушать мужа и выдать Кору за Генри Невилла, была бы рядом, а в Европу лучше отправляться, чтобы заказать новые наряды, а потом демонстрировать их здесь.