Подхожу к прилавку. Эллен сконфуженно разглаживает стопку полиэтиленовых пакетов на полке под кассой.

– Ты поосторожнее, когда работаешь по ночам, да еще в одиночку. У тебя что‑нибудь есть для защиты? – Заглядываю под прилавок. Под ногами – коробки с бумагой, открытый ящик с инструментами. Конечно, она могла бы воспользоваться молотком, если что…

– Да ладно, все в порядке. Да и некому больше работать так поздно, – говорит она хрипловато.

Не хочу вгонять ее в краску и заставлять объясняться, почему она одна работает по ночам. Раз говорит, значит, так и есть, и доставать ее разговорами я не намерен.

– Ты уж поосторожнее, ладно? – добавляю я на прощание. – И сразу же отцу звони, если зайдет такая компашка.

Закатив глаза, Эллен обещает звонить. Предложив ей закрыться на ночь, возвращаюсь на улицу.

Едва я успел переступить порог, передо мной возникает Дакота.

– Она оклемалась?

Я кивнул и ищу взглядом Нору, глядя поверх Дакоты.

– Лэндон, я пыталась тебя предупредить насчет Норы. Ты, конечно, мне не поверишь, но она обманывала тебя с самого начала. – Дакота говорит порывисто, ей стоит больших сил сдерживать злость. – Она знала, что мы встречаемся. Она и меня обманула, не только тебя. Она…

– Хватит. – Я безжалостно пресекаю этот словесный поток.

На тротуаре стоит Нора, чуть приоткрыв рот и приподняв плечи. Она отчаянно пытается изобразить, что ее ничего не волнует, хотя в голове наверняка крутятся тысячи версий о том, что сейчас происходит между мной и Дакотой. И, словно этого мало, Дакоте приспичило взять меня за руки.

– Я тут пытаюсь дозвониться, а ты все это время был с ней, да еще притащил ее к себе домой. Поверить не могу! Нет, если бы ты просто все рассказал… А я‑то ломаю голову, унижаюсь, как сумасшедшая, бегаю за тобой… Ну неужели так трудно? Ты или она, хоть кто‑нибудь мог бы мне все объяснить? Сплели себе паутину, да сами в нее и попались.

Впервые обратив внимание на ее внешний вид, пытаюсь сообразить, зачем она явилась сюда при полном параде. Прилегающая блузка с глубоким вырезом, обтягивающие черные джинсы в противовес привычным треникам и лосинам, перламутровый макияж в свете уличного фонаря.

На что она рассчитывала, когда сюда собиралась? Надеялась соблазнить меня ради Мичигана? Хотела отбить меня у Норы?

А может, и то, и другое?

– Дакота, – каждая буква ее имени сочится негодованием, – я сказал, хватит. Не надо сюда приходить и устраивать сцены. Здесь тебе не Сагино. Будешь орать, здесь в полицию позвонят.

– Лэндон. – Она сжимает мои ладони, я вырываюсь. – Пусть тогда Нора расскажет тебе о семье и богатеньком муже. Он…

Она что‑то говорит, говорит, слова влетают в одно отверстие на моей голове, вылетают в другое – я ничего не слышу.

О муже ?

– Когда мы выгнали ее из квартиры, она прибеднялась, будто ей совсем некуда податься. А на самом деле у нее есть дом, загородный особняк. Я сама его видела.

Скарсдейл. Вот почему она переодевалась.

Что‑то еще, и еще, и еще … Дакота не унимается. Нора смотрит на меня и постепенно мрачнеет. Я сам чувствую, что меняюсь в лице. Она все поняла, это видно по взгляду. Там сплошное смятение.

Выходит, она замужем ?

Ну конечно, кто бы сомневался.

Словно зомби, протискиваюсь мимо Дакоты и встаю перед Норой.

– У тебя есть муж? – Мой голос предательски дрожит.

Она молча смотрит на меня, вздыхает.

– Это долгая история.

Сзади подходит Дакота.

Долгая история?

Долгая история – это когда ты добавляешь подробностей к уже имеющейся базе. Долгая история – это немножко проще, чем, на фиг, тайный муж. То есть версия со шпионажем – это были еще цветочки. Все куда хуже. Самое страшное, что у Норы, оказывается, есть муж, а она ведет себя так, словно речь идет о заначенном бутерброде. Я одного не пойму: для нее это вообще не проблема или она просто не воспринимает меня всерьез? Нора словно перечеркнула все мои чувства, я совершенно опустошен. Мне надоело играть в кошки‑мышки, гоняться за этой извечно ускользающей бестией. Довольно. Мне нужны ответы.

– И этой «историей» ты забыла со мной поделиться, – тихо говорю в ответ. – Весьма важной «историей».

Нора кивает – спокойная, собранная, полная моя противоположность. А меня как будто засунули в тесный шкаф, из которого не выбраться. Разве она стоит таких мучений? Неужели так трудно было рассказать? Я думал, она мне доверяет.

Пытаюсь понять, что происходит в ее голове. Припоминая, какого существенного прогресса мы сегодня достигли. Я все еще слышу ее смех, помню, как она массирует меня пальцами и как сладостно ее целовать. Эта женщина оставила на мне огромный отпечаток. Не знаю, стану ли прежним, когда со мной будет покончено.

И еще одного я никак не могу забыть. Нора дарила мне уверенность, что я очень хороший человек. Сильный. Адекватный. Я чувствовал, что быть мной – хорошо.

Но много ли значит такая чепуховина в болоте вранья?

– Я не собираюсь всю ночь здесь с ней скандалить, – шепчет мне Нора, так, чтобы Дакота не слышала.

Однако у Дакоты на вечер, как видно, другие планы.

– Ах, так ты ему не сказала?! – восклицает она. – Ну, ты не расстраивайся, мы ведь тоже не знали. Пока не получили на него квитанцию.

От потрясения я не слышу и половины из того, что она орет, но Дакота не унимается, и рано или поздно один из нас, или я, или Нора, не выдержит и огрызнется. Так перед грозой поднимается ветер: понимаешь, что скоро грянет.

Нора взрывается сразу.

– А тебя это вообще не касается, ясно? И не рассказывала я ничего потому, что это не ваше дело. Я свою долю квартплаты платила, что еще?

Дакота от неожиданности захлопнула рот.

– Да ты!..

– А ну прекратили обе! Я не намерен лаяться здесь всю ночь. – Смотрю на них, а те разинули рты и уставились на меня. – Хватит.

У них даже слов не нашлось от изумления.

Дакота первой опомнилась.

– Мы не лаемся. Просто скажи этой лживой сучке…

– Хватит! – гаркнул я.

Дакота выпучила глаза. Нора стоит притихшая и глядит на меня со спокойным умиротворением. Надо с ней переговорить, наедине. При Дакоте мы ничего не проясним.

– Дакота, ступай домой. С утра я приеду. Сообщи, какой у тебя рейс, попробую взять билет. А сейчас, пожалуйста, уходи. – Я гляжу на нее сурово, чтобы не думала, что это все шуточки.

– Ты выбираешь ее, да? – спрашивает Дакота.