– Как хочешь, - пробормотал Бенедикт.

– Вот именно! - выпалила Софи и, повернувшись, направилась к дому.

На сей раз Бенедикт решил ее не задерживать, а идти за ней следом, что и проделал, держась на два шага позади Софи, прекрасно осознавая, как ей это неприятно. Наконец Софи не выдержала и, обернувшись, бросила:

– Прошу вас, оставьте меня в покое.

– Боюсь, что не могу.

– Не можете или не хотите?

– Не могу, - ответил Бенедикт, секунду подумав. Бросив на него хмурый взгляд, Софи пошла дальше.

– Мне и самому это так же странно, как и тебе, - заметил Бенедикт, идя за ней следом.

– Быть этого не может, - бросила Софи, остановившись и обернувшись.

– Ничего не могу с собой поделать, - пожал плечами Бенедикт. - Но я определенно не хочу тебя никуда отпускать.

– "Не хочу" и "не могу" - это совершенно разные веши.

– Я не для того спас тебя от Кавендера, чтобы ты безрассудно тратила свою жизнь.

– Как я буду жить, вас не касается!

Бенедикт понимал, что она права, однако не собирался в этом признаваться.

– Может быть, - согласился он. - И тем не менее я хочу, чтобы меня это касалось. Ты поедешь со мной в Лондон, и точка!…

– Вы пытаетесь меня наказать за то, что я вас отвергла, - укоризненно проговорила Софи.

– Нет, - медленно ответил Бенедикт. - Я бы с радостью тебя наказал, и в таком состоянии, в каком я сейчас нахожусь, я бы даже сказал, что ты заслуживаешь наказания, но я собираюсь увезти тебя с собой в Лондон не поэтому.

– Тогда почему?

– Потому что это самый лучший для тебя вариант.

– Да откуда вы можете знать, что для меня самое лучшее?

– В данном конкретном случае и в данный момент я знаю, что для тебя лучше всего, а ты, похоже, понятия не имеешь… И не надо меня опять бить.

Софи бросила взгляд на свою руку: она и не заметила, как та сжалась в кулак и уже была готова нанести удар. Он превращает ее в какое-то чудовище. Она в жизни своей никого не ударила, а сегодня собирается это сделать второй раз за день.

Она медленно разжала кулак, растопырила пальцы, отчего рука стала похожа на морскую звезду, и медленно сосчитала до трех.

– И как же вы собираетесь меня задержать? - тихо спросила она.

– А тебе так важно это знать? - Бенедикт беззаботно пожал плечами. - Уверен, что-нибудь придумаю.

– Вы хотите сказать, что свяжете меня и увезете насильно? - ахнула Софи.

– Я ничего подобного сказать не хочу, - лукаво ухмыльнулся Бенедикт, - однако это неплохая идея.

– Я вас презираю! - выпалила Софи.

– Ты говоришь, как героиня плохого романа, - заметил Бенедикт. - Что ты читала сегодня утром?

Боясь взорваться, Софи с такой силой стиснула зубы, что на щеках заходили желваки. Она понять не могла, как Бенедикт умудряется быть одновременно таким замечательным и таким ужасным. В данную минуту он был ужасным, таким, что ужаснее и не придумаешь, и Софи боялась, что, если проведет в его обществе еще одну минуту, последствия будут необратимыми.

– Я ухожу! - решительно заявила она.

– Я иду за тобой, - ответил Бенедикт, насмешливо улыбнувшись.

И остался верен своему слову: до самого дома шел на расстоянии двух шагов сзади.

* * *

Не часто приходилось Бенедикту нарочно злить людей (исключение составляли разве что era братья и сестры), но Софи вызывала у него отчаянное желание довести ее до белого каления. Стоя в дверях ее комнаты, небрежно облокотившись о косяк, скрестив руки на груди и пристукивая ногой об пол, он смотрел, как она собирается.

– Не забудь платье, - любезно подсказал он. Софи метнула на него яростный взгляд.

– То, жутко некрасивое, - прибавил он, как будто это было необходимо.

– Они все жутко некрасивые! - выпалила Софи.

– Я знаю, - насмешливо отозвался Бенедикт. Софи молча продолжала упаковывать сумку.

– Можешь взять себе на память все, что захочешь, - предложил Бенедикт, делая широкий жест рукой. Выпрямившись, Софи решительно подбоченилась.

– Даже чайный сервиз? Я могла бы продать его, а на вырученные деньги безбедно прожить несколько лет.

– Конечно, можешь его взять, - охотно согласился Бенедикт. - Только продавать тебе его не придется. Я и так дам тебе все необходимое.

– Я же вам сказала, что не стану вашей любовницей, - прошипела Софи. - Я не могу на это пойти!

Что- то в ее тоне, которым она произнесла слова "не могу", насторожило Бенедикта. И внезапно, когда Софи собирала последние пожитки, его осенило.

– Все ясно, - пробормотал он. Проигнорировав его, Софи направилась к двери и многозначительно взглянула на него, чтобы он ее пропустил. Однако Бенедикт и бровью не повел. Задумчиво погладив пальцем бровь, он изрек:

– Ты незаконнорожденная.

Вся кровь отхлынула у Софи от лица.

– Ну да, так оно и есть, - продолжал Бенедикт, говоря больше для самого себя.

Странно, но это открытие принесло ему облегчение. Оно по крайней мере объясняло то упорство, с которым Софи его отвергала, и успокаивало уязвленное самолюбие.

– Мне все равно, законнорожденная ты или нет, - заявил Бенедикт, прилагая все усилия к тому, чтобы не улыбнуться. Момент был торжественный - теперь-то Софи непременно согласится поехать с ним в Лондон и станет его любовницей, - и он не собирался нарушать его дурацкой улыбкой.

– Вы ничего не понимаете, - проговорила Софи, качая головой. - Дело вовсе не в том, достойна я стать вашей любовницей или нет.

– Если у нас появятся дети, я о них позабочусь, - торжественно пообещал он, давая ей дорогу.

Софи выпрямилась еще больше, хотя, казалось, больше уж некуда.

– А как насчет вашей жены?

– У меня нет жены.

– И никогда не будет?

Бенедикт замер. Перед глазами возник образ таинственной незнакомки с бала-маскарада. Он представлял себе ее не один раз. Иногда в серебристом платье, иногда вообще без ничего.

А иногда в свадебном наряде.

Софи, прищурившись, взглянула на него и, выходя из комнаты, презрительно фыркнула.

Бенедикт направился за ней следом.

– Так нечестно, Софи, - бросил он.

Не обращая на него внимания, Софи прошла по холлу и, только добравшись до лестницы, удостоила Бенедикта ответом.

– А по-моему, очень даже честно.

Обогнав ее, Бенедикт первым сбежал по лестнице и остановился, загородив ей дорогу.