болит, если его задеть.

В коротких скупых фразах невозможно передать степень разочарования и душевной боли, которые тяжёлым грузом лежали на моём сердце. Только сухие голые факты. Но их оказывается предостаточно, чтобы вывести моего родственника из равновесия. Он пальцами отбивает нервный ритм по столу. На вошедшую Аннабель Серж не обращает внимания, погрузившись в свои мысли, и несчастная проводница наверняка решает, что не смогла угодить капризному клиенту.

Серж взглядом просит свой айфон. Приходится вернуть – ответа от Нади так и нет. Может, и правда уже спит? Одно лишь воспоминание о моём ангеле мягким касанием гладит израненную душу.

Длинные гудки ещё больше раздражают неожиданно приобретённого родственника. Вполне возможно, что абонент, до которого пытается сейчас дозвониться дядюшка, действительно спит. Но Серж упорно повторяет вызов, пока на той стороне не раздаётся сонное «Алло».

– Добрый вечер, Йен, это Серж. – Ставит разговор на громкую связь.

– Я бы скорректировал время суток, господин Серж. Надеюсь, ваш звонок стоит того, чтобы будить меня посреди ночи.

– Да. Это несомненно важно. К тому делу, по которому вы работаете, я хочу включить ещё один момент.

– Какой? – уточняет Дэвис. Из динамика слышно, как он зевает, но при этом что-то начинает шуршать. – Я готов. Записываю.

– Марина Долгина. Жена Алексея Долгина. Мне нужна вся информация об этой женщине. Я скинул вам новые факты.

– А-а-а, – звучит разочарованно. – Вы зря меня разбудили, господин Серж. Марина Долгина уже фигурирует в деле по вашему первому обращению.

– Вот как? Вы об этом не сообщали, – бросает недовольно Серж.

– Этого нет в нашем договоре. В заказе стоит готовый результат.

На лице Сержа проскальзывает явное раздражение, но на интонации это никак не отражается.

– Результаты экспертизы готовы?

– Только один. Родство подтверждается. Процент совпадения ДНК составляет двадцать семь процентов. Согласно данным, полученным при проведении этого исследования, его результаты присущи лицам, которые имеют общую мужскую линию родства.

– Почему об этом вы не сообщили? – хмурится Серж.

Видимо это было оговорено.

– Второй результат ещё не готов, – звучит лаконичный ответ.

– Хорошо, – сдаётся Серж. – Так что по Долгиной?

– Я работаю. Факты, что вы скинули, мне уже известны, но благодарю за содействие. Как только будет готовый результат, или появятся непредвиденные моменты, я обязательно с вами свяжусь. Приятной поездки и… спокойной ночи, – отвечает детектив в свойственной ему манере, и я чётко представляю его лёгкую улыбку на живом лице.

Йен заканчивает разговор, и связь прерывается.

– Я не успел сообщить ему, что мы уезжаем, – произносит Серж, словно разговаривает сам с собой. – Честно говоря, даже не вспомнил. Хм.

Но меня интересует совсем другое. Я считал, что он нанял детектива, чтобы установить, есть ли между нами родственная связь. «Умников» везде хватает. Разворачиваю к себе планшет, с которого Серж делал снимки экрана, отослав их потом Йену, и печатаю:

«Зачем тебе нужен был Дэвис?» – Я показываю девайс своему угрюмому дядюшке.

Серж отвечает не сразу.

– После первой нашей с тобой встречи я снова ездил в Ростовку. Заказал памятники. А ещё искал людей, кто хоть немного помнил и мог рассказать мне о Долгиных. Хоть что-то. Я разговаривал с мужчиной, который хорошо знал моего брата. Они дружили и общались долгое время. – Серж ненадолго замолкает, уходя в эти воспоминания. – Он уверен, что Антон не мог умереть от отравления этиловым спиртом, и намекнул, что смерть всех членов семьи выглядит немного странной, но никто не хочет об этом говорить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Надя

Просыпаться не хочу. Совсем. Возвращаться в мир, ставший серым и пустым, нет никакого желания. Натягиваю на себя плед, пытаясь завернуться в него и не высовывать носа, но резко распахиваю глаза. Лёша! Хватаюсь за телефон и, как специально, не могу снять блокировку. Неотвеченных звонков нет, зато горит непрочитанное сообщение. Дрожащими руками нажимаю на конвертик и несколько раз перечитываю прыгающие строчки:

«Спишь, мой ангел? Мы в поезде. Еле удержался, чтобы не вернуться назад. Ужасно завидую Вальтеру и хочу оказаться на его месте. Лёша».

Выдыхаю. Значит – долетел. Сегодня Лёша должен быть уже на месте. И радуюсь за него, и хочется выть от одиночества. Особенно, если у нас будут проблемы со связью. Серж предупреждал, что такое возможно. Отгоняю от себя негативные мысли. Всё будет хорошо! По крайней мере Алексею Серж не должен причинить ничего плохого.

«Спала», – печатаю ответ.

Хочу добавить, что безумно скучаю и волнуюсь, но сдерживаю порыв. У Алексея хватит ума, бросить всё и вернуться обратно. Но для него очень важно полностью пройти курс восстановительной терапии. Только сам Алексей никак не хочет этого понять, точнее немного по-другому ставит приоритеты.

С одной стороны я даже рада, что приезд Марины подстегнул его к поездке, а с другой – не знаю. Не хочу пока думать, что будет дальше.

«Вальтер умудрился залезть на кресло и там спал. Тебе на этом месте будет неудобно. За него не волнуйся. Целую. Надя», – дописываю и нажимаю отправить. Знаю, что это номер Сержа, но я очень надеюсь, что сообщение прочтёт Алексей.

Вальтер, заметив, что я проснулась, оказывается рядом. Глажу по голове умное животное. Это успокаивает. Заставляю себя подняться и иду умываться. Чищу зубы, как дверь в ванную резко открывается, и я едва не подпрыгиваю на месте от испуга.

– Юля! – восклицаю с зубной щёткой во рту, уставившись на сонную Николаеву.

– Чего ж так громко?! – кривится подруга, щурясь от света.

– Ты меня напугала! – Это правда. Я почему-то была уверена, что в квартире больше никого нет.

– Закрываться надо, раз такая пугливая. Давай бегом, иначе я на смену опоздаю.

– Ты почему домой не ушла?

– Мне было лень, – звучит честный ответ. – И я хотела спать.

– А Вова? – интересуюсь на всякий случай. А то мало ли, может, и он здесь.

– Он ушёл. Или надо было оставить?

– Не надо. – Я освобождаю ванную подруге. – Новые щётки в шкафчике, – напоминаю.

– Ага. Кофе сделаешь? Мне без сахара.

– А как же сгущёнка? – не могу удержаться.

– Слайсы кончились. Вовка слопал. У тебя что, хлеба мужикам совсем нет?

– Нет.

– А Алексея ты чем кормила?

– Мы не ели… хлеб, – добавляю, чтобы сгладить двусмысленность фразы. Ретируюсь из ванной, чтобы