– Разорим, – улыбнулась подруга. – Купите Саше однокомнатную квартиру в Москве. Его переводят в столицу, зачем мальчику маяться по съемным углам.

– Чего уж тут мелочиться, куплю двухкомнатную, тем более, что он собирается жениться, – улыбнулся Строев.

– А про Бориса почему молчишь?

– Я построю им дом. Пришлю специалистов, они подберут подходящий участок, чтоб земля была, чтоб внучата бегали босиком по травке.

– Иван, мы тебя обожаем. Хороший ты мужик, хоть и олигарх, – хихикнула Гелена Казимировна.

– Вот характерец, – крякнул тот. Анна Сергеевна, я обещал Маше интервью, пока есть время, пусть она приходит, я готов.

– Иван Константинович, может быть, сделаем по-другому? И Истомина изложила свою просьбу.

– Не можете вы без выкрутасов, но чего не сделаешь ради родни. Передайте, что приеду в редакцию, как только вернется Забелин. Не хватало, чтобы я еще пешком туда шел, – буркнул Строев и удалился.

– Маша, – закричала в трубку Анна Сергеевна, ты в редакции? Сиди на месте и готовься, наш олигарх минут через тридцать-сорок явится к тебе, чтобы дать интервью. Никому ничего пока не говори, пусть народ от неожиданности ошалеет. Потом мне позвонишь и все расскажешь.

Спустя некоторое время Забелин и Дубинин внесли в кухню сумки.

– По указанию олигарха полрынка скупили. Там икра красная и черная. Осетрина копченая, балыки из разных рыб, семга, кижуч, сырокопченые колбасы, вяленое мясо, горячее взяли в новом ресторане, говорят, там классный повар. Ну и всякая зелень-мелень, овощи-фрукты, торт из мороженого, горячительное самое лучшее, ужас, сколько денег растратили.

– Ничего, он не обеднеет, – засмеялась Гелена.

– Максим, отвезите, пожалуйста, Ивана Константиновича в редакцию, он Маше интервью даст, – сказала Истомина.

– Молодец, держит свое слово, – заметил Алексей.

– А я вам еще на свадьбе сказал, что он нормальный мужик, – произнес Забелин.

– Дамочки, моя помощь нужна? – спросил Дубинин.

– Конечно, накрываем стол по первому разряду, доставай хрусталь, серебро, немецкий сервиз, он самый большой, полотняные салфетки, – засуетилась Геля. – Максимушка, пока будешь ждать Ивана, купи несколько небольших букетиков цветов, мы ими стол украсим.

Вернувшись из редакции, Строев вошел в гостиную, – ух ты, как в лучших домах ЛондОна и Жмеринки. Красиво.

– Это все Алексей, – отозвалась Гелена Казимировна, он у нас главный по банкетам.

– А я думал, он главный дурбалай, сыграл как по нотам, особенно убедительны были его волосатые ноги, – засмеялся олигарх.

– Иван Константинович, как интервью? – спросила Истомина.

– Нормально. Умная девочка, вопросы толковые задавала, хоть и не всегда удобные. И слушать умеет, сейчас это редкость.

– Ваше появление произвело фурор?

– По-моему, «да», – довольно улыбнулся тот.

Звонок Маши прервал их разговор, Анна Сергеевна вышла из гостиной.

– Ну, что там, рассказывай подробно.

– В общем, так, сижу у себя в кабинете, слышу, из коридора доносится, – здравствуйте, я Строев, не подскажете, где мне найти Марию Ивановну Гольдман. Голосище у Ивана Константиновича, сами знаете какой, мертвого разбудит. Начался массовый скрип дверей, народ прислушивается. Мы поговорили, я вышла проводить товарища, а в коридоре чуть ли не вся редакция толпится. Охота же посмотреть на живого олигарха. Потом началось, – где откопала, как сумела уговорить, что он здесь делает, ну и все такое. И вдруг, ко мне в кабинет заходит главный редактор, такое у нас редко случается. Говорит, – Мария Ивановна, срочно готовьте интервью, полоса в вашем распоряжении. Первый раз назвал меня по отчеству. И еще, – я думаю, вам пора возглавить отдел. – Представляете, Анна Сергеевна, – взвизгнула девушка. Не знаете, Иван Константинович доволен?

– Да, он сказал, что ты умница, только, смотри, не зазнавайся.

– Ну, что вы, я помню, как вы меня учили: гордиться собой можно, но не больше получаса.

– Машуня, мы тут собрались, чтобы отметить успех, приходи, все будут рады.

– Хотелось бы, но не смогу, – вдохнула та, надо интервью отписывать, сами понимаете.

Строев с нетерпением ждал Громова и Комарова. Когда они появились, он отозвал в сторону Сашу.

– Ну что?

– Вашу просьбу мы учли. Братки быстро согласились мотать срок за вымогательство, понимая, что им грозит за похищение человека с целью получения выкупа. Их этапируют в Москву. Зубов предпочел прииск тюрьме. Когда я сказал, что вы не подписали его заявление об уходе и решили оставить своим заместителем, с ним случилась такая истерика, что мы с трудом привели его в чувство. Как будете его отправлять в Якутск?

– Завтра за мной прилетит самолет, заберем его с собой. А что с Еленой?

– Растворилась на просторах родины чудесной.

– Вот и хорошо.

– Скажу откровенно, Иван Константинович, принятое решение, в общем-то, правильное, но мне оно не нравится, потому что не законное.

– Ну да, ты такой принципиальный, родню не пожалеешь.

– Однажды Анны Сергеевна сказала: мы своих не продаем и не сдаем, потому что никто не способен на подлость, предательство и преступление. Мы их любим и помогаем. Вот так вот. Пойдемте к столу, а то все уже в полной нетерпячке.

– Ишь ты, не продаем, не сдаем, помогаем… А что, хорошая родня у меня появилась, надежная, – подумал Строев.

Когда все расселись, он поднялся с рюмкой водки в руках. – Друзья, я хотел бы…

– Иван, не надо громких слов, лучше помолчи – одернула его Гелена Казимировна, – Саша, говори, ты у нас сегодня старшенький.

– Я коротко, – сказал Громов. Первый тост, а вернее наш девиз всем известен, его придумала Геля. Пока любимы…

– Мы непобедимы, – хором продолжили все.

– Вот за это и выпьем.

– Гелечка, – спустя некоторое время начал Саша, что же вы не шандарахнули Зубова корзинкой, вам же хотелось?

– Пожалела Фоменко, – притворно вздохнула та. Подумала, увидят синяк под глазом у Вадима и накажут подполковника за жестокое обращение с задержанным.

– Нет, вы видели, как мой Найтик дверь Крыське открыл, я даже не подозревал, что он это умеет, – восторженно сказал Забелин.

– Ой, я как услышала слова Клима, что у ворот стоят две бабки, одна в шляпке, другая с собачкой, так все сразу поняла, – засмеялась Наташа.

– А я вам так скажу, – громыхнул Фоменко, на руках которого сидела разомлевшая от счастья Крыся. Там, где вы появляетесь, моим бойцам уже нечего делать. Помните, Анна Сергеевна, как вы преступнику вместо кляпа свой бюстгальтер в кружавочках запихнули. Мои парни до сих пор ржут.[7]