Александр Казберук. Здесь вообще масса сомнений. Онединственный в этой компании решительный человек. Умеет стрелять, может найтиобщий язык с таким человеком, как Гуртуев. Смелый, инициативный. Альбом сфотографиями был у него несколько дней. Он хорошо знал всех друзей своейпатрона, знал, на какой машине ездит Тамара, супруга Кима Сипакова. И он могприйти вместе с Гуртуевым. Любой из друзей Ледкова открыл бы ему дверь. Этотчеловек более других подходит на роль организатора всех этих преступлений. Ноопять проклятый вопрос: кому это выгодно? Зачем Казберуку убивать друзей своегохозяина и покушаться на жизнь самого босса? Заявить таким образом о своейнезаменимости? Нет, глупо. Может, он вошел в сговор с кем-то из конкурентов?

Алла Сабитова. Интересно, что убийца появился достаточнопоздно. Или она назвала ему точное время с учетом того, что именно в половинеседьмого Ледков будет уходить от неё? Но зачем ей убивать Ледкова? Нелогичныедействия преступников должны всегда вызывать подозрение. Обычный мерзавецхорошо знает свой интерес. Он не совершает убийство ради убийства, если неполучает от этого удовольствия. Но тут речь идет о маньяках типа Чикатило.Остальные преступники точно знают, во имя чего они идут на эти преступления.Должны быть конкретные мотивы. Конкретные причины, ради которых нормальныйчеловек вдруг превращается в зверя, готового уничтожить себе подобного. И здесьдиапазон причин известен. Деньги в первую очередь, власть, женщины, честолюбие,тщеславие. Набор стандартный во все времена. Люди не меняются. Но ему, Дронго,рассуждать не о человеческих пороках, а о конкретном человеке, который былзаинтересован в проведении подобных акций.

Раздался телефонный звонок. «Дронго» посмотрел на часы.Второй час ночи. Кто может звонить в такое время? Но звонил его личный телефон,номера которого почти никто не знал. Он подошел к аппарату.

– Слушаю, – негромко сказал он, уже догадываясь кто мог емупозвонить в такое время. И он не ошибся.

– Здравствуй, – услышал он голос Джил, – мы с тобой неговорили уже два дня, и я решила тебе позвонить. Как у тебя дела?

Она словно чувствовала. В последние годы он с нарастающимстрахом стал понимать, что она чувствует его состояние, даже находясь занесколько тысяч километров от него.

– Ничего. Всё в порядке.

– Когда ты приедешь? Мы все очень скучаем без тебя.

– Через несколько дней, – сдержанно пообещал он.

– У тебя всё в порядке?

– Да, всё нормально.

– Какой-то голос странный, – заметила Джил, – постарайсяприехать как можно быстрее. Я очень без тебя скучаю. Очень. Ты меня слышишь?

– Конечно. Я тоже…

– Начинаю верить, – он услышал её смех, – у тебя такойголос, словно ты не выспался.

– Я устал.

– Что-то случилось? – она все-таки чувствовала.

– Нет, нет. Всё нормально. Просто устал. Но через несколькодней я уже буду у вас.

– Хорошо. Мы будем тебя ждать. Я не знаю, что там у васпроисходит, но всегда помни, что мы трое тебя любим. Я и дети. Что бы нислучилось. Всегда об этом помни. До свидания.

– Я помню. Спасибо за звонок. До свидания. – Он положилтрубку. Хорошо, что она не знает всех подробностей сегодняшнего дня. Иначепросто сошла бы с ума.

Он поднялся, и в этот момент снова позвонил телефон. На этотраз городской. Включился автоответчик, и он услышал голос Ледкова. Дронго снялтрубку.

– Извините, что так поздно, – начал Ледков, – вы ещё неспите? Хотя после такого тяжелого дня…

– Да, – сдержанно ответил Дронго, – вы правы. Я ещё не спал.

– Всё время думаю об этом бандите, – признался Ледков, – ктоего мог нанять? И кто сообщил ему о моём возможном появлении в доме? Он пришелпоздно, очень поздно. Мы никому не назначали это время…

– Он следил за домом, – пояснил Дронго, – и поэтому неподходил. Ждал, когда появится ваша машина. Он был по-своему осторожен.

– Тогда получается, что он знал мою машину. А это хужевсего. Откуда он мог знать? Кто ему сообщил? И как он входил в квартиру к БореТуричину или к Киму Сипакову? Они не могли его просто так впустить. У нихникогда не было знакомых уголовников. А вы не знаете, он не был знаком сХомичевским? Может, они сидели в одной колонии?

– Не знаю. Вы все ещё не хотите избавиться от фантомаХомичевского и поверить, что за этим стоит кто-то другой. И этот другойприходил к вашим друзьям, они открывали ему двери. Они ему доверяли, но тот,кто входил первым, затем впускал убийцу, который и выполнял своё грязное дело.

– Кто? – буквально выдохнул Ледков. – Кто это мог быть? СашаКазберук или Женя Петунин? Кто? Алла, которая решила от меня избавиться? ЭмильБорисович? Вы понимаете, в каком я положении. Рядом со мной находится человек,который меня ненавидит, а я даже не могу определить, кто из них меня предает.

– Мы его найдем, – сказал Дронго, – обязательно найдем.Только вспомните сегодняшний день. Когда вы звонили мне, рядом с вамикто-нибудь был? Например, ваш водитель или секретарь? Может, Эмиль Борисович квам заходил?

– Нет. Никого не было, – твердо заявил Ледков, – я жепонимал, что нельзя разговаривать при посторонних. Два раза входил СашаКазберук, и я при нем сразу прекращал разговор. Он не знал, куда мы отправилипятерых сотрудников охраны. И никто кроме меня не знал.

– С Аллой не разговаривали? Вы точно ей не звонили?

– Абсолютно точно. Я первый раз с ней поговорил уже послетого, как вы пристрелили этого мерзавца. Между прочим, я послал человека вбольницу. С девочкой все в порядке. Она уже дома. А вот её бабушку оставили вреанимации. Он довольно сильно её ударил…

– Эта бабушка спасла мне жизнь, – пробормотал Дронго, – еслибы она не попыталась открыть дверь, он бы не отвернулся. И я бы не успелвыстрелить.

– Я обещал оплатить её лечение, – сообщил Ледков. – Трупэтого типа увезли, но следователь Удальцов обещал перезвонить мне и сообщить,какие телефоны были записаны в его аппарате.

– Не нужно, – ответил Дронго.

– Что не нужно? – не понял Ледков.

– Ничего не нужно. Я уже переписал все номера. Входящие иисходящие. Теперь мне нужно завтра утром с вами проверить.

– Давайте сейчас, – загорелся Ледков, – может, там естьзнакомый номер. И мы сразу вычислим этого типа.

– Не думаю. Он не такой дурак, чтобы звонить уголовнику сосвоего телефона или оставлять ему свой домашний номер.

– А если тот, кто был связан с убитым, сегодня ночью сбежит?

– Тем лучше для вас. Мы сразу узнаем, кто это был. Давайтеоставим наш разговор до утра. Я очень устал. И завтра, в десять должен быть уВакуленко. Вы представляете, какой тяжелый разговор мне предстоит?