Вакуленко хотела возразить, но Удальцов уже взял телефон.Сначала он позвонил в справочную, затем в посольство, затем в консульскуюслужбу. Удальцов объяснил, что говорит из прокуратуры и просит дать справку поповоду одного из задержанных граждан.

– Мы не даем справок, – коротко сообщили в эстонскомпосольстве.

– Я знаю, – торопливо сказал Удальцов, – но дело в том, чтоэто преступник, который скрывает от вас свою биографию. Он находится в розыскеи нельзя давать ему визу. Мы хотели проверить и вас официально предупредить.

– Подождите, – попросил взволнованный голос, – как, высказали, его фамилия?

– Гундуев или Гуртуев, посмотрите обе фамилии.

– Подождите одну минуту…

Удальцов взглянул на Дронго. Все напряженно ждали.

– Да, – наконец сообщила сотрудница консульской службы, – унас получал визу два месяца назад Камил Гундуев. Мы дали ему кратковременнуютуристическую визу на неделю. Срок визы уже истек. Если вы пришлете намофициальную бумагу, что он преступник, мы не дадим ему в следующий раз визу внашу страну. Но нам нужно получить ваше письменное подтверждение.

– Обязательно, – пообещал Удальцов. Он положил трубку –Камил Гундуев, он же Салим Гуртуев, получил визу в эстонском посольстве двамесяца назад. И успел побывать в Таллине, – сообщил Удальцов.

– Вот и всё, – сказал Дронго, – теперь не осталось никакихсомнений. Кто-то послал Гуртуева в Эстонию передать письмо Кроссу. Этотнеизвестный знал всех шестерых друзей. И даже новый адрес Арнольда Кросса.Теперь я уверен, что этот человек существует. Погибший был только исполнителем,а нам нужно найти мозг. Того, кто придумал все эти преступления.

– Нам? – переспросила Вакуленко. – Вы хотите сказать «вам»?

– Я сказал правильно, – упрямо возразил Дронго, – вы ужедавно всё поняли. Я частный эксперт, нанятый для расследования этихпреступлений. И даже если вы посадите меня в тюрьму, то и тогда я буду думать,как найти организатора этих преступлений. Запретить мне думать вы не сможете. Увас просто не получится.

Вакуленко посмотрела на Удальцова.

– С ним невозможно разговаривать.

И вдруг Удальцов широко улыбнулся. А следом за нимулыбнулась и девушка-стажер. Людмила Алексеевна отвернулась. Она отчетливопоняла, что остановить этого эксперта им все равно не удастся.

«Ну и черт с ним, – вдруг решила она, – пусть делает сам всюработу. Пусть ищет и находит того, кого мы должны найти. Может, у негодействительно получится лучше других».

Дронго приехал в офис Ледкова. Со вчерашнего дня здесь сталоещё больше сотрудников охраны. Он обратил внимание, что теперь его встречал неАлександр Казберук, а неизвестный мужчина лет пятидесяти, который проводил егок Ледкову. В кабинете кроме Геннадия Даниловича никого не было. Шторы былизадернуты, несмотря на яркий дневной свет, и в кабинете был включенэлектрический свет. Отчасти из-за этого, отчасти из-за поведения самогоЛедкова, который сидел неподвижным памятником в своем кресле, не двигаясь, дажекогда в кабинет входили другие люди, всё казалось несколько иррациональным инереальным.

– Уже закончили в прокуратуре? – спросил Ледков, когдаДронго вошел в кабинет.

– Добрый день, – Дронго уселся в гостевое кресло у стола. –Уже закончили. Следователь Вакуленко любезно заявила мне, что не верит в моюадвокатскую деятельность и настоятельно просила вас найти себе другого адвоката.Я ответил, что буду искать и обязательно найду организатора этих преступлений.

– Представляю себе её лицо, – усмехнулся Ледков. – Выпринесли список телефонов?

– Конечно. Они все переписаны на мой телефон. И хотя я могбы запомнить двадцать номеров, но решил их записать. Это не тот случай, когда ядолжен демонстрировать чудеса своей памяти. Я был очень расстроен после того,как отвел девочку наверх, к Алле. Нужно было видеть, в каком она состоянии. Ясчитал себя отчасти виноватым. Нужно было проверить, кто именно живет рядом сАллой, и хотя бы предусмотреть возможность их нейтрализации. Чтобы они непоявлялись на лестничной клетке в тот момент, когда там был Гуртуев.

– Мне все рассказала Алла, – хмуро пояснил Ледков, – девочкаходила на вечерние занятия в музыкальную школу вместе с бабушкой. Никто не могпредположить, что всё так обернется.

– Как они?

– Гораздо лучше. Он несильно ударил. Его в этот моментбольше волновали вы, а не старуха, у которой он вырвал ребенка. Он рассек ейкожу, чем вызвал обильное кровотечение. Но, несмотря на сильный удар игематому, её мозг не пострадал, не было даже сотрясения, и поэтому она смоглаподняться и попытаться выйти.

– Героическая женщина, – кивнул Дронго доставая свойтелефон. – Здесь у меня все входящие и исходящие с его телефона. Давайтепроверять. Я буду диктовать, а вы записывайте. Договорились?

Ледков кивнул. Дронго начал диктовать. Три или четыре разаЛедков нахмурился. Когда Дронго закончил, Ледков просмотрел длинную колонкуцифр. Некоторые номера повторялись.

– Нет, – задумчиво сказал Ледков, – я не знаю ни одногономера. Во всяком случае они не принадлежат ни одному из моих знакомых, этоабсолютно точно.

Он снова пробежал глазами все номера. Неожиданно нахмурился.Посмотрел на номера… протянул руку, вызывая своего секретаря. Девушка вошла вкабинет почти мгновенно. Она знала о проблемах своего босса в последние дни.

– Посмотри телефоны, – приказал Ледков, – у тебя хорошаяпамять. Может, знаешь какой-нибудь из этих номеров.

Девушка прочитала всю колонку цифр. Затем уверенно показалана один из номеров.

– Этот номер телефона я знаю, – сообщила секретарь.

– Откуда? Чей это телефон? – почему-то шепотом спросилГеннадий Данилович.

– Дербеневой, – уверенно ответила секретарь, – я ей звонила.Он похож на номер телефона моей мамы, только наоборот, поэтому я его запомнила.Я ей несколько раз звонила в прошлом месяце, когда она была в отпуске. Нужнобыло что-то узнать по поручению Эмиля Борисовича…

– Это точно номер телефона Дербеневой? – У Ледкова дрогнулголос.

– Точно, – кивнула она, – я его сразу запомнила. Они были вотпуске, и я им перезвонила.

– Где они отдыхали? – уточнил Дронго.

– Не помню, но где-то в Прибалтике…

Мужчины переглянулись.

– Где именно? – спросил Дронго. – Вы не помните, где именно?

– Нет. Но, кажется, в Латвии или в Эстонии. Мне нужен былтолько номер её телефона, а где она находилась в тот момент, мне былонеинтересно.