Кальпурций смотрел непонимающе.

– Ты сам посуди, – принялся развивать мысль Йорген. – Уж слишком гладко все складывается! На тебя падает книга – якобы случайно. Раскрывается на нужной странице – сама! Ты отправляешься на восток – попадаешь на север. Я тебя покупаю – хотя заметь, в жизни не имел намерения обзаводиться рабом. В итоге мы вдвоем принимаем решение истребить Тьму. Нас будто нарочно свела некая тайная сила…

– Ну да! Мы ведь уже говорили об этом. Девам Небесным угодно, чтобы мы избавили народы…

– А если НЕ Девам Небесным? – перебил фон Раух, глядя на друга странным, немигающим взглядом. – Если НАОБОРОТ?!

– Как это? – Кальпурций невольно понизил голос до шепота.

– Если Тьма не может проникнуть в наши края сама?! Если кто-то должен ее ПРИВЕСТИ?! И некая сила, отнюдь не божественная, выбрала нас, чтобы…

– Да почему нас-то?! – оставив шепот, заорал в голос Кальпурций. – Разве мы похожи на злодеев и предателей? Разве имеем дурные намерения?!

– Неважно! – жестко гнул свою линию Йорген. – Нас использовали вслепую, и мы попались. Это что касается намерений. А насчет злодеев… Тебе легко говорить, ты человек. Моя же родная мать принадлежит роду нифлунгов. Знаешь, что значит это слово? «Дети тумана и тьмы»! Тьмы, слышишь! Я наполовину принадлежу Тьме! Неспроста она меня вчера шарахнула… – В его голосе звучал откровенный страх.

– Глупости! – резко перебил Кальпурций. – Нифлунги против Тьмы, это всем известно. Если бы они не помогли ее остановить…

Йорген не дал ему договорить.

– Слушай! – велел он тоном заговорщика-убийцы. – Я расскажу тебе то, что ни один человек на свете не знает. Только я, потому что был там и своими глазами видел! Они не помогли остановить Тьму. Они ее остановили! Люди лишь истребляли ее порождения, ничего большего они не могли, светлое колдовство альвов тоже оказалось бесполезным. Нифлунги сделали это, потому что имели власть над Тьмой! Они управляли ей, как управляет тот, кто гонит ее на нас. Мне тогда только исполнилось…

Ему как раз исполнилось тринадцать, и они с братом решили отметить это событие большим куском пирога, самым бессовестным образом уворованного из соседнего лагеря светлых альвов. Шел третий год войны, деревни и села лежали в руинах, люди голодали, жрали всякую дрянь, но у светлых альвов до сих пор не перевелась добрая еда. Пирог стащил Йорген, когда проходил мимо красивого шатра их тана. Дитмар считался уже человеком взрослым, благородным воином, ему такое поведение было не к лицу. Хорошо еще, есть краденое согласился, потому что какой это праздник в одиночку?

Но не успели братья приступить к трапезе, удобно устроившись в сторонке от своего лагеря, под кустом ракиты, как услышали строгий оклик:

– А! Вот вы где! Ищи вас по всему ландлагу!

Голос принадлежал отцу. Но явился ландлагенар Норвальд не один. Рядом шел светлый альв. Вид у обоих был суровый, и у именинника упало сердце, решил, из-за пирога пришли. Но он ошибался, о воровстве и речи не зашло.

– Собирайся, – велел отец резко. – Поедешь с письмом.

– Я, что ли, рассыльный? – возмутился Йорген, не стесняясь присутствия постороннего. Он уже тогда был плохим сыном, кроме того, история с купанием в навозе была до сих пор еще очень свежа в памяти.

Ожидаемой оплеухи не последовало.

– Это письмо доверить простому рассыльному нельзя, – отводя глаза, сказал отец.

И Йоргена это почему-то убедило.

– Ну ладно, – перестал упрямиться он, хотел последовать за отцом, но путь неожиданно преградил Дитмар. Схватил за плечи, прижал к себе так крепко, что, попытайся Йорген вырваться, не смог бы.

– Никуда он один не поедет!!!

– Придется, – бросил отец сквозь зубы.

– Нет, я сказал!!! – Первый раз на памяти Йоргена Дитмар осмелился кричать на отца. Брат был бледен, у него дрожали губы. Он что-то знал или догадывался о чем-то, Йоргену неизвестном, и это что-то пугало его больше, чем гнев отца. – Или поедем вдвоем, или никто не поедет!

Его правая рука потянулась к рукояти меча, и Йорген подумал: «Ой-ой!» Ничего умнее просто в голову не пришло. Он вообще не понимал, что происходит.

Отец не стал доводить сына до греха. Вопреки обыкновению, проявил ледяное хладнокровие, возражал очень спокойно.

– Ты там совершенно не нужен.

Где – там?!

– Он твой родной сын, между прочим, а не овца на заклание! – с ненавистью выговорил Дитмар, и Йоргену показалось, что брат сейчас заплачет.

– Все мы со дня на день под нож пойдем, если он этого не сделает, – криво усмехнулся ландлагенар.

И Дитмар разжал руки.

Ехать оказалось недалеко, лошадь дорогой вела себя примерно, до заката оставался изрядный запас времени, никаких осложнений не возникло. Так что напрасно Дитмар переживал, решил Йорген, подъезжая к назначенному месту и оглядываясь. «Там тебя встретят», – сказал отец на прощанье. «Кто?» – полюбопытствовал он, но ландлагенар отмахнулся сердито: «Хватит болтать, в свое время узнаешь».

Место было приметным, хорошо знакомым любому обитателю Эрцхольма. Называлось оно просто, без затей: берег Кровавого Тролля. Возможно, иноземцев-южан такое название и впечатлило бы, показалось романтическим и зловещим, но, с точки зрения коренных северян, лишь служило свидетельством весьма скудной фантазии либо наивной хитрости того, кто его измыслил. Сколько ему подобных было разбросано по землям Норвальда, Фельзендала, Гаара и Нифльгарда – не счесть! Пещеры Троллей, горы, скалы, кряжи и камни Троллей, Следы Троллей, Пьяные Тролли, Голодные Тролли, и прочее, и прочее в том же духе.

И всякому приезжему, особенно если это был чиновник из столицы, местные жители охотно демонстрировали окаменевшие останки ночного великана, обитавшего некогда в их краю. Показ сопровождался обстоятельным рассказом о том, сколько лет было покойному троллю, сколько народу в целом и чьих родственников поименно он пожрал, какой герой и каким способом его победил. А главное – сколько живых его сородичей до сих пор разгуливает по округе! Особый упор на это делался неспроста. Фельзендальская и Эренмаркская короны давали ощутимое налоговое послабление той части своих подданных, что проживала в местах обитания горных людоедов.

Беда в том, что троллей на свете осталось до обидного мало (даже наступление Тьмы это положение не исправило!), а желающих получить скидку – очень много. На какие только ухищрения люди не шли в ожидании очередной правительственной проверки, призванной установить вновь или в очередной раз подтвердить особый статус их поселения! Подделывали следы троллей с помощью специальных закругленных лопат – да не один-два отпечатка делали, а на много часов пути растягивали их цепочку. Подделывали, стыдно сказать, помет тролля, для чего опорожняли целую выгребную яму и особым образом формовали ее содержимое. Если, хвала Девам Небесным, случался под рукой труп безродного бродяги, его приспосабливали изображать «загрызенного троллем», нанося на мертвое тело соответствующие увечья и обильно поливая его куриной кровью. Когда подходящего трупа не имелось, обходились больным бараном. А уж вытесать из большого ледникового валуна грубую фигуру тролля, установить на видном месте, якобы «давеча туточки окаменел», и наречь местность в его честь – только глупый не догадывался! Приезжие чиновники верили по незнанию и спешили покинуть опасные края, народ посмеивался им вослед, местная же власть о проделках своих подданных знала, но не препятствовала, она тоже оставалась не внакладе. Число же каменных истуканов в северных ландлагах множилось год от года.