Кафе «Пекарня», где они договорились встретиться, было сравнительно новым. Оно открылось пять лет назад в сором каменном доме недалеко от берега. Просторная крытая веранда была уставлена столиками; в хорошую погоду уже к полудню все они были заняты. И сегодня, когда Вильма подошла к кафе в полдень, свободных мест уже не было, однако Бернина успела захватить последний столик. Она как раз садилась. Ее ярко-рыжую шевелюру можно было увидеть издалека.

Бернине Сэйдж было сорок три года, натуральный рыжий цвет волос она подчеркивала мандариновой помадой и нарядами оранжевого или розового цвета. Сегодня бледно-розовый жакет дополняли белая футболка, джинсы и сандалии. У Бернины было тонкое лицо и быстрая улыбка, которая никогда не трогала ее глаз. Она была высокого роста, что позволяло ей управляться с обычными делами в офисе, даже не поднимаясь со своего места.

Когда Бернине исполнилось тридцать восемь, она ушла из Комиссии по условно-досрочному освобождению в Сан-Франциско, где проработала двадцать лет, за что ей полагалась неплохая пенсия. В Молена-Пойнт Бернина сначала поработала смотрителем в галерее Сентины, но потом перешла к Бэкуайту. Бернина блестяще справлялась с бумажной работой, а Бэкуайт предложил ей вдвое больше, чем мог позволить себе галерейщик Сентинд. Бернина была опытным специалистом и привлекательной женщиной. Забота о своей внешности была для нее на первом месте. А манипулировать фактами, чтобы представить себя и свою работу в наивыгоднейшем свете, для нее было так же естественно, как дышать. Они с Вильмой тогда посмеивались над ее прошлыми грешками, хотя Вильма и не разделяла философию Бернины.

Изучая меню, они почти не разговаривали. Сделав заказ, Вильма в качестве приличествующего вступления заговорила о каких-то пустяках. Она предпочла бы сразу перейти к разговору о Ли Уорке, но прямолинейный подход мог спугнуть Бернину, которая вообще предпочитала окольные пути. Поболтав обо всяких мелочах минут десять, Вильма заговорила о компьютерах, в которых Бернина была настоящим спецом. Они обсудили достоинства новой локальной сети в библиотеке и порадовались недавнему подключению к Интернету. Наконец добрались и до Ли Уорка.

— Тут на днях один занятный парень заходил поработать на компьютере, ему нужно было кое-что найти. Мне кажется, ты его знаешь. Худой, мрачный, с голодным взглядом… Знаешь, бывают такие артистические натуры. — Последнее определение отнюдь не отражало того, что Вильма думала о Ли Уорке. — У него такой странный акцент, мне кажется, он из Уэльса.

— Это, наверное, Ли Уорк. — Взгляд зеленых глаз Бернины остался безмятежным и непроницаемым. — Он поставляет машины агентству. Внештатный закупщик, ездит повсюду. А что он искал? Что-нибудь автомобильное?

— Я ему не помогала. Мое внимание привлек его акцент. А кстати, ты же одно время вроде встречалась с каким-то торговцем автомобилями.

Бернина выдержала паузу, пытаясь понять, к чему клонит приятельница.

— С Уорком я и встречалась. Это было несколько лет назад. Они привозил мне всякие сласти – кактусовые конфеты из Нью-Мексико, пралине из Атланты – и прочие вкусности, которые покупал в сувенирных магазинах аэропортов. — Она засмеялась. — Я его бросила, боялась потолстеть.

— Тебе было с ним скучно? — улыбнулась Вильма.

— Иногда.

— Я, конечно, ничего не смыслю в торговле автомобилями, но разве агентство не может покупать необходимые ему подержанные машины где-нибудь поблизости? Ведь в округе полно иномарок.

— Люди в Молена-Пойнт покупают не так много новых машин, как ты думаешь. Многие «БМВ», «Ягуары» и «Мерседесы», которые ты видишь на улицах, — подержанные, они как раз у нас и куплены. И не забудь, агентство обслуживает не только Молена-Пойнт. Две трети наших сделок приходятся на клиентов со всего побережья – от Янтарного берега и дальше.

— А как Уорк доставляет машины?

— Обычно на грузовиках. Иногда даже сам садится за руль трейлера. У него несколько грузовиков и открытых трейлеров – это, знаешь, такие длинные платформы, на которых укрепляют машины.

— Интересная работа. Наверное, у него на это уходит все время: ездить, искать…

Бернина внимательно посмотрела на нее.

— Уорк в разъездах девять месяцев в году. К чему все это, Вильма?

— Праздное любопытство. — Вильма засмеялась и отхлебнула чаю. — А что он делает в оставшееся время? Ты с ним в отпуск не ездила?

— Я уже давно совершеннолетняя, — довольно резко ответила Бернина, но потом смягчилась. — У него есть одно местечко на Багамах. Он… ну, там очень мило, тропики и все такое.

— Похоже на идеальную связь. Он и здесь не задерживается – а значит, не успевает надоесть, и по шикарным курортам тебя возит. Что же ты такого упустила?

Вильма выждала, пока официант расставит принесенные блюда – куриный салат с кунжутом для Бернины и маленькую порцию крабового соте для нее самой. Она понимала, что давит на Бернину, и была уверена, что та, несмотря на все увертки, обязательно проговорится.

Похоже, она наступила подруге на старую мозоль. Когда официант ушел, Бернина сказала:

— Если бы ты объяснила, почему ты хочешь узнать… Вильма только внимательно посмотрела на нее. Бернина вздохнула:

— Я порвала с ним, потому что Уорк… Он был очень странным. Может, его в Уэльсе так воспитали. — Она отпила глоток воды.

— В каком смысле странным?

— К чему бы ты ни вела, Вильма, я на самом деле не прочь поговорить о нем. Почему бы и нет? Но мне хотелось бы услышать, чем вызван такой интерес.

— Я сказала бы тебе, если бы могла. Извини.

Бернина снова вздохнула.

— Мне было с ним как-то тревожно. Я никогда не говорила ему, почему я перестала… почему я прекратила наши отношения. У него были очень странные заморочки.

— Например?

Бернина ковырнула вилкой салат.

— Это звучит безумно.

— Ладно, попробуй.

— Я все же хотела бы понять, что тебя интересует. Ты ведешь какое-то расследование? — Они обе знали, что более половины бывших сотрудников Комиссии занимались частными расследованиями.

— Я обещала держать это в тайне. Могу только сказать, что это очень важно. И что же такое было в Уорке, что тебя оттолкнуло?

— Он… это из-за кошек.

— Кошек? — У Вильмы едва не вырвалось: «Есть!» Она притворилась удивленной и непонимающе покачала головой. — Домашних?

— Да, все из-за кошек. Своими разговорами о них Уорк доводил меня до белого каления. А иногда его слова и действия просто пугали меня. — Бернина откинула назад копну рыжих волос. — Я и сама не слишком люблю кошек, но он… Например, мы шли по улице и натыкались на кошку. Он застывал как вкопанный и начинал буквально сверлить ее глазами, стараясь добиться ответного взгляда.

— Да уж, удивительно. А Уорк пытался объяснить, почему он это делает?