— Нет?

Она с обвинением направила на него палец.

— Мне надоело, что ты обманываешь меня. Зачем ты это делаешь?

— Ну… это просто.

— Нет!

— Сказала девушка, которую все время обманывают.

Она отпрянула от стола, отвернулась от него, но Лир поймал ее за запястье. Он развернул ее, и Клио пошатнулась и замерла в паре дюймов от его высокого стула, прижала ладонь к его груди.

— Куда ты? — спросил Лир, голос стал ниже, а глаза — темнее.

Она сглотнула.

— В… гостиницу?

— Еще нет. Нужно выждать, чтобы Дульчет ушел.

— Я… ох, — она застыла. Она падала в его глаза, терялась в темнеющем янтаре. Она хотела прижаться к его губам своими. Она так сильно хотела, чтобы он поцеловал ее.

Его теплая ладонь сжала ее бедро и потянула ее ближе, пока Клио не прижалась к нему, и теперь она не могла дышать. Она с трудом держала руки на месте, не давала себе исследовать мышцы, что она увидела недавно.

Его ладонь спускалась по ее бедру, а потом сжала ее попу.

Клио отскочила с писком, жар прилил к ее щекам.

— Лир!

— Что? — он идеально изобразил невинность.

— Ты…

Диск на столе зашипел. Вспыхнул свет.

Лир сжал ее, диск взорвался. Клио упала на пол, Лир оказался на ней. Свет дико полыхал, искры сыпались на них. Когда фейерверк прекратился, он приподнялся на локте и посмотрел на дымящийся стол.

— Похоже, чары не были исправлены.

— Видимо, — вяло согласилась она.

— Но ты говорила, что чары выглядели хорошо?

— Так и было.

— Эх. Придется начинать заново.

Она рассеянно кивнула. Он лежал на ней, его тело было теплым и твердым. Он повернул голову, темнеющие глаза посмотрели на нее. Голодный взгляд. Как в нише. Как на диване.

Миг, что тянулся час, он разглядывал Клио, был так близко. А потом стиснул зубы и отодвинулся. Поднявшись на ноги, Лир протянул ей руку.

Клио позволила поднять себя, следя за ним. Он был переменчивым, и она не знала, как реагировать. Он то хотел «порвать ее одежду», как сказала бы Кассия, то отходил и делал вид, что ничего не случилось.

Клио прикусила щеку изнутри. Какой бы ни была причина, было хорошо, что он держал себя в руках, потому что она не справлялась. Противостоять Мадригалу было проще, его соблазнение было прямым, с афродизией.

Но с Лиром она не могла толком думать. Когда он оказывался близко, она забывала, что он… был не врагом и не союзником… и она забывала, что ей нужно было оставаться в стороне. И он даже не использовал на ней магию.

Лир разглядывал стол, а она сосредоточилась на аспере. Тусклые обрывки золотой магии окружали его и прилипали к его телу. Она видела густые вихри афродизии Мадригала в комнате, магия вокруг Лира была едва заметной.

Или он был осторожным, или не мог управлять этой небольшой дозой афродизии, и она была естественна для него, как дыхание. Не зная, что она это видела, он бросил почерневший диск в урну в углу, а потом и почерневшие стрелы.

Клио подошла к нему у стола и провела пальцем по слою сажи.

— Прости. Стоило понять, что чары нестабильны.

— Я виноват, — он схватил тряпку и потер стол. — Изменения плетения всегда рискованны.

— У тебя отличные рефлексы, — отметила она, не зная, как ударил бы по ней тот взрыв, если бы Лир не толкнул ее на пол.

— Ты видела, что взрывы тут — норма, — он уперся бедром в стол и улыбнулся ей так, что Клио насторожилась. — Раз теперь мы не делаем вид, что у тебя нет всевидящих глаз…

— Они не всевидящие. Это астральное восприятие.

Он улыбнулся и обвил рукой ее талию. Клио удивленно пискнула, Лир усадил ее на свой стул. Она все еще приходила в себя, а он схватил две стрелы со стола и поднес к ней.

— Какая лучше?

— Стрела? Они одинаковы на вид.

— Какое плетение.

Она скрестила руки.

— Я тебе не обезьянка, видящая чары.

— Я думал, ты хотела увидеть всю магию тут? — он помахал стрелами. — Вот, что я тебе скажу. Помоги мне с этими чарами, пока ты тут застряла, а я научу тебя тем треугольникам и расскажу, почему порой возникают помехи в чарах.

— Ты знаешь, почему они выглядят размыто?

Он вскинул бровь.

— Я все знаю о работе магии.

— Все-все? — она старалась звучать недоверчиво, а не потрясенно.

— Ладно, уточню. Я знаю все о магии, что должен знать чародей.

— А, хорошо. Это немного другое.

— Немного, — он поднял стрелы. — Договорились?

Она невольно улыбнулась.

— Ладно. Но я вряд ли сильно помогу.

Они занялись стрелами, потом другим диском, а потом стальными шариками с разными щитами. Она разглядывала плетения, говорила ему, где видела проблему, и он или записывал, или пытался исправить плетение — осторожно, чтобы не было взрыва — или делал новые чары.

Она не могла забыть то, как он плел. Это было искусство — линии золотого света кружились, плясали под его ловкими пальцами. Глядя на него, она понимала, как улучшить свое плетение, и она видела, как сильно отличались их навыки. Его способности были не просто талантом. Он был одарен по-настоящему.

Они оказались на диване, склонялись над кофейным столиком с книгой и бумагами. Он объяснял треугольные конструкции, но потом она спросила у него про другую форму, которую видела, но не поняла. И это развилось в урок продвинутого плетения чар.

Он был терпеливым учителем, не вызывал у нее чувство собственной ничтожности, хоть и заявлял, что знал все. Ей помогало ее образование, но его познания были такими широкими, что у Клио не было слов.

— Откуда ты столько знаешь? — спросила она, когда он бросил еще один исписанный лист на стол. — На изучение этого и жизни не хватит. Почему ты не старик с бородой по пояс?

Он погладил гладкую челюсть, отвлекая ее.

— У инкубов не может отрасти борода. И все зависит от того, когда начать учиться.

— И когда ты стал заниматься продвинутым плетением?

— Хм, — он задумчиво отклонился на диване. — Я приступил к продвинутым урокам, когда мне было… семь или восемь сезонов?

— Но… сезон — это примерно год?

— Да, как-то так.

— Тебе было семь или восемь лет?

Он кивнул.

— Но ты… это… — Клио замотала головой. — Это бред! Нормальные дети едва начинают ходить в школу в это время, а ты уже приступил к продвинутой магии?