– Что вы делаете внизу? – промолвила Габби, довольная тем, что теперь ее голос звучит почти как обычно. – Вам еще рано разгуливать по дому.

– Не хотите рассказать, чем этот человек так напугал вас? – спросил он так, словно ее вопроса не существовало.

Габби сделала еще один глубокий вдох. Избавившись от Трента, она почувствовала себя намного лучше и даже немного стыдилась собственной бурной реакции. В конце концов, теперь, когда ее отец умер, достаточно было просто попросить Трента уйти.

– С чего вы взяли, что я испугалась?

Уикхэм насмешливо хмыкнул:

– Хотя бы с того, что, когда я вошел в гостиную, вы искренне обрадовались этому. Впервые за все время нашего знакомства.

– Я действительно впервые обрадовалась вам, – призналась Габби.

Уикхэм задумчиво посмотрел на нее и улыбнулся.

– Еще немного, и от вашей лести у меня закружится голова.

Габби засмеялась и внезапно почувствовала, что почти успокоилась. Герцог – часть ее безрадостного прошлого. В настоящем ему места нет. Глупо реагировать на него так, будто она снова стала беспомощным ребенком.

– Так что привело вас в гостиную в самый подходящий момент? – чуть более непринужденно спросила она.

– Стайверс послал меня к вам на выручку. Когда я спустился по лестнице, он стоял в центре холла и едва не плакал. Увидев меня, старик попросил присоединиться к вам в гостиной. Что я и сделал. Осталось только выяснить зачем.

Габби улыбнулась ему с искренней благодарностью.

– Спасибо.

– Так вы расскажете, почему испугались старого друга вашего отца?

Не успела Габби открыть рот, как на пороге вырос Стайверс и предупредил о своем появлении, деликатно кашлянув.

– Ваш экипаж подан, милорд.

– Спасибо, Стайверс. – Уикхэм повернулся к не успевшему уйти дворецкому: – Принеси плащи мне и леди Габриэлле.

– Да, милорд. – Стайверс поклонился и вышел. Габби удивленно посмотрела на Уикхэма.

– Судя по вашему виду, дорогая, свежий воздух нужен вам не меньше, чем мне, – сказал он, не дав ей открыть рта. – Я повезу вас в Гайд-парк, где вы сможете помахать ручкой своим знакомым. А я тем временем продемонстрирую всем и каждому, что еще не умер.

Габби поднялась с дивана, но укоризненно покачала головой:

– Подождите минутку. Вы еще слишком слабы для прогулки. Вы едва спустились по лестнице. Управлять экипажем вам пока не по силам. Неужели вы забыли, что еще не оправились от раны?

– Именно поэтому я поеду в экипаже, а не верхом. Да, я еще не окреп как следует, но это неважно. Поверьте мне, когда я выберусь из четырех стен, мне станет легче. Иначе я просто сойду с ума.

– Милорд, мисс Габби, ваши вещи. – На пороге снова появился Стайверс.

Через несколько минут она завязала ленты под подбородком, позволила лакею Фрэнсису надеть на нее ротонду, натянула перчатки и вышла на крыльцо. Стоял солнечный весенний день; на небе не было ни облачка. Воздух – прохладный и свежий – был наполнен запахом зелени. Она сделала глубокий вдох и обрадовалась тому, что в такой погожий день выбралась из дома. Затем улыбнулась и с привычной осторожностью начала спускаться по ступенькам.

У тротуара их ждал нарядный черный двухколесный экипаж, запряженный парой серых рысаков. Рядом стоял Джим, поглаживал морду ближайшей лошади и тихо бормотал ей в ухо. Увидев хозяйку, он хотел что-то сказать, но тут же заметил Уикхэма и сдержался.

– Привет, Джим, – с притворной беспечностью сказала Габби.

Как ни смешно, осуждающий взгляд слуги заставил ее ощутить чувство вины. Как и следовало ожидать, Джим нахмурился, недовольный тем, что Уикхэм держит ее под руку.

– Здравствуйте, мисс Габби, – проворчал он и нахмурился еще сильнее, когда она забралась в экипаж.

Уикхэм сел рядом с ней и взял вожжи.

– Отойди в сторону, – велел он Джиму и взял хлыст.

Джим неохотно выполнил приказ, а затем, когда серые налегли на постромки, вскарабкался на запятки.

– Ты нам не нужен, – обернувшись, бросил Уикхэм.

Джим спрыгнул на мостовую и хмуро посмотрел им вслед.

– Ваш грум меня не одобряет, – чуть заметно улыбнувшись, сказал Уикхэм.

Габби убедилась, что Уикхэм хорошо умеет править, когда он ловко проехал между тяжело нагруженной телегой и неуклюжим четырехместным ландо. Серые были чистокровными рысаками, норовистыми и требовавшими твердой руки.

Габби засмеялась:

– Вы считаете это странным? Я сама вас не одобряю. Будьте добры, объясните, как вы сумели уговорить его ухаживать за вашими лошадьми, если он смотрит на меня так, словно я братаюсь с врагом, хотя я всего лишь поехала с вами кататься?

Уикхэм покосился на нее и пожал плечами:

– Что я могу сказать? Он любит лошадей больше, чем не любит меня. Барнет говорит, что Джим следит за серыми лучше, чем мать за новорожденными близнецами.

– Конечно, вы только что их купили. И экипаж тоже. – Вспомнив, на какие средства он все это приобрел, Габби едва заметно нахмурилась. – Похоже, вы не привыкли церемониться с чужими деньгами.

Его чувство юмора осталось прежним:

– Не больше, чем вы, дорогая. Поверьте, я имею представление о ваших расходах. Челлоу держит меня в курсе. А деньги, которые вы тратите, принадлежат вам не больше, чем мне.

Конечно, он был прав. Габби ничего не оставалось, как промолчать. Значит, Челлоу сообщает ему о ее расходах? Ее досада росла, пока Габби не поняла, что поверенный, как и все остальные, принимает самозванца за настоящего графа Уикхэма. Если бы сидевший рядом мошенник и в самом деле был Маркусом, она была бы счастлива отчитаться ему в каждом потраченном шиллинге.

Колеса экипажа застучали по булыжнику Мейфэра, и вскоре показались ворота Гайд-парка. Приятный ветерок колыхал голубые павлиньи перья, украшавшие ее шляпку и щекотавшие щеку. Она рассеянно сдвинула шляпку на затылок и провела по щеке рукой в перчатке.

– Я вижу, что деньги были потрачены не напрасно, – добавил Уикхэм, с лукавой улыбкой следя за ее усилиями. – Эта шляпка делает вас очаровательной.

Габби посмотрела на него смущенно и слегка испуганно. Она ожидала от этого человека чего угодно, только не дешевых комплиментов.

– Вы пытаетесь отвлечь меня, – придя в себя, буркнула она. – Вот только не пойму, с какой целью. Его улыбка увяла.

– Давайте заключим с вами еще одну сделку… – начал Уикхэм, но Габби широко раскрыла глаза и посмотрела на него с таким испугом, что он сразу умолк.

– Ни за что на свете, – выпалила она и покачала головой. А потом, слишком поздно сообразив, что выдала себя с головой, попыталась улыбнуться, избегая его взгляда.