– Вы просите «Кертц – Брейкер» взять на себя очень серьезные обязательства, – сказал молчавший до сих пор Синджун.

Все замолчали.

– Да, и об этом мы уже не раз говорили, – осторожно произнес Гарт.

– Запрашиваемая вами цена почти вдвое выше той, о которой мы говорили вначале.

– С того времени прошло больше восьми месяцев! Все изменилось.

– Разве?

– Син, – вмешалась Мэри, – давай выслушаем Гарта Либера.

– Мне нечего сказать, – покраснел тот. – Вы хотите пятьдесят один процент, я согласился продать.

– Вы просили меня купить пятьдесят один процент, а я согласился на это за определенную цену. Теперь вы ее удвоили, но сорок девять процентов хотите оставить себе?

– Я прошу только об одном, – примирительно улыбнулся Гарт. – Окажите моей компании более серьезную финансовую поддержку. Этот проект стоил нам вдвое больше, чем мы ожидали. И за сорок девять процентов мне тоже придется уплатить вдвое больше.

– А с какой же стати я должен оказывать вам более «серьезную» финансовую поддержку? Ваши затраты на производство меня не касаются.

– Я прошу разумную цену за участие в выпуске продукта, который взорвет рынок косметики.

– Это лишь голословное утверждение, – сухо заметил Синджун.

– Голословное утверждение? – возмутился один из мужчин, сидевших рядом с Гартом. – Вы не верите результатам шестилетних испытаний?

– Покажите мне эти результаты.

Чак нажал на кнопку, и появился большой экран, на котором замелькали женские лица до и после применения чудодейственного крема.

– Нет! – резко произнес Синджун. – Мне нужны результаты лабораторных испытаний, а не дешевый рекламный ролик.

– Вы хотите сказать, что не верите нам на слово? – взвился Гарт.

– Я хочу сказать, что не могу рисковать деньгами. Назовите дату, когда ваш крем появится на рынке. От этого будет зависеть, получит ли «Либер энтерпрайзис» дополнительное финансирование от «Кертц – Брейкер».

– Мы же подписали соглашение.

– Для того и заключаются промежуточные соглашения, чтобы их можно было пересмотреть, – отрезал Синджун.

– Постойте! Постойте! – вмешался помощник Либера, чем-то похожий на испуганного спаниеля. – Давайте не будем торопиться.

– Давайте не будем, – согласилась Мэри, натянуто улыбаясь. – Предлагаю сделать небольшой перерыв. Сейчас нам принесут кофе и бутерброды.

Мужчины разом загалдели, а Анжелика потихоньку выскользнула в коридор.

– Где тут дамская комната? – обратилась она к дежурному администратору.

Сделав вид, что следует полученным указаниям, Анжелика пошла по коридору и, завернув за угол, с облегчением упала в кожаное кресло, рядом с которым стоял низкий столик с телефонным аппаратом.

Возможно, Синджун не знал о существовании Марлен Голден. Возможно, Мэри обманула его.

Надо позвонить Бренде.

А если рассказать ему правду и попросить его тоже быть откровенным? Но вдруг он станет все отрицать и в конечном итоге выставит ее за дверь?

Набрав номер Бренды, она закрыла глаза и представила себе теплую безмятежность острова.

Чьи-то шаги заставили ее снова открыть глаза и насторожиться. Через секунду перед ней возник Гарт, и она положила трубку.

– Моя маленькая Энджел.

– Что ты здесь делаешь?

Разумеется, Гарт не поверил в совпадение.

– Ты же слышал, что сказал Синджун.

– Он сам предложил написать его биографию? Чья это идея, Энджел?

– Моя. – Она незаметно спрятала в карман листок с номером Бренды.

Он спросил, что она здесь делает. Ему не пришло в голову поинтересоваться, как она живет после смерти матери, или хотя бы извиниться за то, что не приехал на ее похороны.

– Ты знала, что я веду переговоры с Синджуном? Вспомнив, что лучшая защита – нападение, она перешла в атаку:

– Почему ты сделал вид, будто мы с тобой не знакомы?

– Не хотел тебя смущать.

– Смущать? А почему я должна была смутиться?

– Не знаю. Ты ведь тоже не пыталась объявить о нашем знакомстве.

– Ты же незаметно покачал головой и назвал меня «мисс Дин».

– Значит, мы оба неправильно поняли друг друга. В каких ты отношениях с Брейкером?

– Чисто деловых. Цветы, которые ты прислал на мамины похороны, были великолепны.

У Гарта дрогнули и опустились уголки рта.

– Извини, что я не смог приехать.

Но Анжелика не верила в его искренность. С тех пор он ни разу не позвонил ей, да и теперь не вспомнил бы о смерти Марлен, если бы она ему не напомнила.

– И что мы будем делать? – весело спросила она.

– В каком смысле? – недоуменно приподнял брови Гарт.

– Вернемся и скажем всем, что неожиданно вспомнили о нашем знакомстве, фактически с самого моего детства? Ты думаешь, нам поверят?

– Ты сама знаешь, что мы не можем этого сделать.

Она знала одно: нельзя говорить ему, что привело ее к Синджуну, – ни сейчас, ни когда бы то ни было.

– Ты меня понимаешь, Энджел?

– Объясни.

– Не умничай. Ты должна молчать.

– Я уже давно не ребенок, Гарт! – ответила Анжелика, вставая с кресла.

– Да, не ребенок. Я бы непременно приехал в Сан-Диего, если бы смог.

– Ты всегда делал то, что хотел.

– Черт возьми, ты говоришь как твоя мать!

– Спасибо за комплимент. Мама была милейшей женщиной.

– Конечно. Я действительно не мог уехать. Извини. У меня были обязательства.

Анжелика не сомневалась, что на похороны его не пустила новая любовница.

– Как тебе жилось, Энджел? – задал он вопрос, которого она ждала в самом начале разговора.

– Спасибо, у меня все хорошо.

– Рад слышать, – улыбнулся Гарт, расправив на груди рубашку. Она не выдержала и отвернулась: знакомый жест сразу напомнил ей времена, когда Гарт был частым и желанным гостем в их доме. – А почему ты решила писать о Брейкере?

– Он интересный человек.

– Согласен. Но вокруг много интересных людей. Почему именно он?

– Честно говоря, это произошло случайно. Я просматривала газетные вырезки, наткнулась на статью о нем, и он заинтересовал меня как личность.

– Полагаю, ты уже слышала о нашем креме «Шелковая кожа»? Слышала до сегодняшней встречи?