— О Боже, — беспомощно пробормотала Эллен, но, заслышав шаги входящего на кухню Энтони, жизнерадостно улыбнулась: — Спасибо, мой дорогой.

— Не за что. — Энтони замер в дверях, уперев руки в бока, и насмешливо посмотрел на обоих. — Надеюсь, вы славно поболтали. Тщательно препарировали ситуацию, а?

— О, дорогой! — откликнулась Эллен. — Не мог бы ты… ну, не мог бы ты найти что-нибудь более подходящее, Энтони?

— Подходящее — это немного не тот термин, дражайшая Эллен. Не волнуйся, леди совсем не горит желанием прыгнуть ко мне в постель, — ответил он, и глаза его затуманились, что не ускользнуло от внимания собеседников.

Сняв куртку с крючка, куда повесил при входе, Энтони закинул ее на плечо.

— Пойдем, Адам. Нам уже пора.

Эллен проводила их до ворот.

Поцеловав тетю, Энтони перешел к главной цели своего визита:

— У меня есть масса роскошных товаров на продажу. Ты не могла бы переговорить с моими покупателями в Портсмуте? «Танцующий ветер» будет в порту Портсмута послезавтра, а на следующий день я появлюсь на рынке.

— Сегодня вечером я отошлю сообщение. Только будь осторожен, дорогой.

Эллен проводила мужчин взглядом, а затем завернулась в плащ и отправилась в домик викария, чтобы передать сообщение.

— Прошу прощения, милорд.

Завтрак Кейто следующим утром был прерван появившимся в дверях Джайлзом Крэмптоном. Голос его звучал, как всегда, серьезно.

— В чем дело, Джайлз?

— Письмо от полковника, милорд. — Джайлз вошел в комнату и наклонил голову, приветствуя сидевших за столом дам. — Думаю, он вызывает вас к себе, — поделился сержант своими соображениями.

— Садись позавтракай. — Кейто взял письмо и указал Крэмптону на стул.

Джайлз еще раз кивнул дамам и занял место за столом. Он знал эту троицу очень давно — Оливию вообще с самого детства — и, несмотря на сословные различия, чувствовал себя в их обществе абсолютно свободно.

— Ветчину, Джайлз? — Оливия подвинула к нему резную деревянную дощечку.

— Спасибо, леди Оливия. — Сержант отрезал себе ветчины, хлеба, взял яйца и приступил к еде.

Фиби кивнула лакею, чтобы тот наполнил кружку Джайлза элем.

— Проклятие, — пробормотал Кейто, не отрывая глаз от письма.

— В чем дело? — спросила Фиби.

— Вызов в Лондон. Боюсь, Порция, твоему мужу тоже придется поехать со мной. — Лорд перевел взгляд на племянницу, складывая письмо.

— Если не возражаете, я останусь здесь, — с улыбкой отозвалась Порция.

— Вместе со всем семейством, — улыбнулся ей в ответ Кейто. — Мы будем отсутствовать недолго, всего несколько дней, — добавил он и поднялся. Джайлз тотчас отложил нож и встал. — Нет, нет, Джайлз, заканчивай завтрак, — махнул рукой Кейто. — Мне нужно еще кое-что подготовить. Встретимся через пятнадцать минут.

Джайлз вновь сел, но всем присутствующим было ясно, что ему не терпится уйти и только приказ лорда удерживает его за столом.

— Попробуете грибов, Джайлз? — спросила Порция, пододвигая сержанту тарелку. От нее исходил восхитительный аромат.

Джайлз взялся было за ложку, но передумал.

— Нет, спасибо, леди Ротбери. Прошу меня извинить, леди Гренвилл. — Он сдержанно, как обычно, кивнул дамам и с явным облегчением поспешил за своим лордом.

— Ах, Джайлз! — вздохнула Порция, вспомнив, как он приехал за ней в Шотландию после смерти ее отца, и как его нехитрая ложь помогла убедить костлявую девушку за стойкой бара, каковой она в то время была, в искренности дядиного предложения о защите. — Без него меня бы здесь не было.

— Не могу представить себе Кейто без Джайлза; они прямо-таки неразлучны, — сказала Фиби. — Иногда меня раздражает, что Кейто всегда советуется с ним по военным делам, и все же я чувствую себя гораздо спокойнее, когда Джайлз рядом с мужем… я вспоминаю, как король спасся после осады Оксфорда, и… — Она умолкла, проследив за взглядом Порции. Оказывается, Оливия с отсутствующим видом безостановочно намазывала масло на ломоть пшеничного хлеба. Слой масла был уже таким толстым, что образовалась горка.

— Оливия…

— М-м? — Оливия подняла голову и разровняла горку масла ножом.

— Похоже, ты нас не слушаешь, дорогая. — Порция взяла кувшин с элем и наполнила свою кружку.

— Мне необходимо сыграть партию в шахматы, — отозвалась Оливия. — Теперь, в отсутствие отца, для этого самый подходящий момент.

— Значит, ты собираешься разыскать пирата, — многозначительно заявила Фиби.

— Да. Я обещала ему матч-реванш. — Оливия улыбнулась и взялась за кружку. — Не волнуйся, Фиби, тебе не о чем беспокоиться.

— Не о чем беспокоиться! — воскликнула Фиби. — Этот человек… он…

— Преступник, — услужливо подсказала Порция. Фиби промолчала. Ее волновало не столько занятие этого человека, сколько бесперспективность подобной связи для Оливии. Впереди у нее одни лишь страдания. Фиби слегка пожала плечами и по блеску в глазах Порции поняла, что подруга уловила ее мысль.

— И все-таки зачем тебе идти к пирату и играть с ним в шахматы, дорогая? — спросила Порция.

— Потому что я должна ему партию, — ответила Оливия. — И пока отец в отъезде, это безопасно.

— Ой ли? — Порция облокотилась о стол и пристально посмотрела на Оливию; намек ее был совершенно прозрачен. Оливия выдержала ее взгляд.

— Думаю, что решать мне самой. — После непродолжительного молчания она добавила: — Вы, между прочим, действовали самостоятельно.

— Похоже, третий член нашего маленького кружка обретает крылья, — заметила Порция. — Эй, Фиби, не надо хмуриться.

— Все это меня так тревожит, — откровенно призналась Фиби. Оливия встала и отодвинула стул.

— Я бы не стала волновать вас, — нерешительно начала она, — но мне не хотелось бы идти без… некоторого понимания.

На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина, затем Фиби опустила руку в карман, достала оттуда выцветшее колечко из переплетенных волос и положила его на стол.

Пальцы Порции скользнули в складки рубашки, она положила свое колечко рядом с первым.

— Спасибо, — сказала Оливия, вытаскивая из кармана свой талисман.

Каждая молча забрала свое кольцо. Оливия слабо улыбнулась подругам и вышла из комнаты.

— Надо дать Оливии свободу, — сказала Порция Фиби, которая задумчиво уставилась на колечко у себя на ладони. — Ей нужно самой принять решение.

— Я знаю. Но она всегда была самой младшей из нас. Той, кого мы должны были защищать, о ком должны были заботиться.

— Думаю, теперь она в состоянии сделать это сама, — ответила Порция и спрятала свое кольцо в карман рубашки.