и утыкается лбом в мою шею. – Неужели ты со всеми такой? Я еще ни с кем так сильно не краснела!

– Не помню, – отвечаю почти честно.

– А я тебе не верю!

– Значит, ты не скажешь» нет»? Я все равно не дам тебе сказать.

Сейчас мои губы касаются светлых, мягких волос, а руки живут своей жизнью. Она сама уже знает ответ, но признаться не хватает смелости. Лишь поднять взгляд и спросить:

– Так почему я здесь, Даня? Ты ведь однажды уже ушел.

– Потому что ты первая девушка, кто выбросил номер моего телефона.

– А если серьезно?

Рита

А серьезно, он вряд ли ответит. Этот парень не привык объясняться и делает только то, что хочет. А мне поздно говорить «нет», когда застежка-молния на платье расстегнута, сердце бьется как сумасшедшее, а мужские пальцы гладят голую спину, стягивая платье к плечам.

Снимая его с моих плеч.

Освобождая мои руки и туманя голову близостью Воробышка. Его умелыми прикосновениями и словами, не скрывающими желания.

Его вдруг ощущается так много, словно он обернул меня собой, и я прошу:

– П-подожди, Даня.

Он не сразу отрывает свои губы от моих и останавливается. Поднимает осоловевший взгляд.

– Чего ты? Испугалась?.. Я не сделаю то, чего ты не захочешь.

– Я знаю. Просто…

– Рита, не проси меня снова выключить свет. Мы с тобой не дети, чтобы играть в прятки. Тем более, что я тебя уже нашел.

– Но, я не смогу. Ты… ты такой откровенный!

Он выдыхает тяжело и с грустью. Зажмурившись на секунду, набирает в легкие воздух и проводит по лицу ладонью, словно сбрасывая с себя морок.

– Ясно. Значит, все-таки кино? Потому что домой я тебя не отпущу. Съедим пиццу, включим телевизор… – И сам договаривает то, что мы оба и так знаем. – И все закончится тем, что я все равно сниму с тебя платье. Черт, Рита! Да, я хочу тебя видеть! Это нормально. Тебе нечего стесняться.

Для него нормально, но в нашу прошлую встречу я словно провалилась в другую реальность. И в той реальности не было мыслей об утре, только настоящее. Наверное поэтому, когда мы после прощались, было так трудно смотреть ему в глаза. Потому что ночью их скрывала от меня темнота.

Я убираю руку, которой придерживаю платье, и оно спадает к талии. Говорю самое смелое за сегодня, сама удивляясь прозвучавшей правде:

– Я не хочу смотреть кино, Даня. Мне нравится быть с тобой, просто… мы можем не торопиться?

Данил улыбается. Качнув головой, сдергивает с себя футболку с длинными рукавами и отшвыривает ее на диван. Легко вскинув меня все-так же под ягодицы, приподнимает над полом и кусает зубами край обнажившегося бюстгальтера.

– Я дурак, Ромашка! Но исправимый, вот увидишь!

– Ой, что ты делаешь?!

– Пока еще ничего, но это не точно!

Он несет меня в спальню, оставив дверь открытой, и опускает у постели.

Здесь гораздо уютнее, чем в гостиной, и пахнет им. Его парфюмом. Данил горячий и сильный, и обнимать его приятно. Мне так не хочется разжимать руки, и мы снова долго целуемся. А еще я почти не смущаюсь, наконец, оставшись без платья. А вот Воробышек без джинсов – красивое зрелище для девичьих глаз, даже в полутьме.

Я падаю плечами на его подушку, и он тут же нависает сверху. Просит, будоража своим голосом бабочек в моем животе. Легко касается губами моих губ, подбородка… шеи.

– Знаешь, Рита, ты на самом деле похожа на Золушку. Будь мы в сказке, я бы украл тебя у принца и заставил выбрать меня. Они все такие дохляки. Вроде того типа из кафе. Терпеть таких ушлепков не могу.

– Ты меня и так украл. Мне кажется, мой отец в шоке от твоей наглости. И девчонки, кстати, тоже.

– А ты?

Синие глаза блестят в темноте, им легко признаться:

– И я.

Теперь Воробышек не спешит. Его жаркое дыхание пробуждает мурашки на моей коже, а глубокий поцелуй наполняет огнем каждую клеточку тела. А еще я чувствую то, чего никогда не было, когда меня обнимал Стрельбицкий. С Авдотием я все равно оставалась одна, а с синеглазым все иначе. Возможно, дело в его ауре, но сейчас я словно укрыта ею. Вот почему в нашу первую встречу ушли страх и сомнения. И я снова думаю о том, что уже поняла: Воробышку сопротивляться невозможно.

– Ромашка, – он неожиданно просит меня, – расскажи сказку.

– Ты смеешься надо мной?

– Нет, – до чего же у него честный шепот, хотя и вкрадчивый. – Ничего подобного. Расскажи!

– О, нет, Даня, – я улыбаюсь, потому что он вдруг щекочет мои ребра, как какой-то мальчишка. – Пожалуйста! – прыскаю тихим смехом, запутывая нас в своих волосах. – Не знаю, что на меня нашло в прошлый раз. Просто забудь! Я должно быть выглядела смешно и глупо…

– Не для меня.

– И совершенно не помню, что тебе говорила!

– Зато я помню. Расскажи, иначе, я сниму это с тебя раньше, – обещает он, стягивая зубами с моего плеча бретельку бюстгальтера, – чем ты меня остановишь. Чем мы оба остановимся, Рита, – добавляет хрипло, и я ему верю.

– А ты… ты ляжешь рядом?

– Нет.

– Что? Так и будешь меня, э-м, … – но смелости сказать «целовать» не хватает, и теперь уже Данил отвечает смешком.

– Так и буду! – Положив горячую ладонь мне на живот, поднимает ее под грудь и забирается большим пальцем под чашечку белья, заставляя меня затаить дыхание. – И вот здесь тоже… – опустив голову, подхватывает своими губами мои, снимая любое сопротивление. – Ты ведь позволишь мне?

Ну как ему можно отказать? Я точно сошла с ума! Он даже не мой парень. Ведь это неправда, все что я о нем сказала, а он повторил. Но почему тогда я сама не хочу его останавливать?

– Х-хорошо.

– Хорошо «расскажу», Рита? Или – тебе хорошо вот так?

Он