Домой нельзя – бандиты обязательно туда придут, когда узнают, что сегодня он не был на работе. За своих домашних Черепков не слишком боялся: жена с ребенком по причине школьных каникул уехала в пансионат, а тещу он как-то выпустил из виду.

Тут он осознал, что звуки в коридоре коммунальной квартиры стали более назойливыми и приблизились к двери. Алевтина рядом подняла с подушки встрепанную голову и недоуменно моргала. Не смытая с вечера тушь растеклась под глазами неровными черными пятнами.

Раздался стук в дверь. Это случилось потому, что Лене Маркизу надоело звонить в звонок, под которым было написано «А. Бубенцова», и он стал трезвонить во все звонки подряд. Обитатели квартиры по причине рабочего дня отсутствовали почти все, так что открыла Маркизу долгожительница Софья Никодимовна, и то только потому, что выползла в коридор по своим делам и оказалась таким образом вблизи двери. Старуха открыла, не спрашивая, кто, потому что по причине глухоты все равно не расслышала бы ответа.

Леня громко постучал в дверь комнаты и крикнул сурово:

– Откройте!

– Не открывай! – зашептал покрывшийся потом Черепков. – Это за мной!

– Ну и что? – злым шепотом ответила Алевтина и вырвала свою руку. – Так и будем в комнате сидеть?

– Гражданка Бубенцова! – гремел в коридоре Маркиз, так что даже глухая Софья Никодимовна слышала его вполне сносно. – Вы скрываете преступника! Нам доподлинно известно, что Константин Черепков у вас! Откройте, иначе у вас будут большие неприятности!

– Не открывай! – вопил обезумевший от страха Черепков, видя, как дверь сотрясается от ударов.

– Да пошел ты! – взвизгнула Алевтина, вскочила и открыла дверь, едва запахнув халат.

Леня ловко просочился в комнату и поплотнее прикрыл дверь, так чтобы Софья Никодимовна ничего не увидела из коридора, после чего сложил руки на груди и сурово уставился на Алевтину.

– Что же это такое получается? – грозно спросил он. – Заперлись, значит, дверь не открываете?

– А вы вообще кто? – опомнилась Алевтина. – Документы предъявите, если из полиции!

– А кто вам сказал, что я из полиции? – искренне удивился Маркиз.

– А зачем я тогда вам дверь открыла? – удивилась в ответ Алевтина.

– Говорил тебе, дуре, не открывай! – крикнул Черепков и тут же малодушно спрятался под одеяло.

– Ага! – закричал Леня. – Черепков? Вас-то мне и нужно!

Одним прыжком он оказался возле высокой кровати и сорвал с Черепкова одеяло.

– Караул! – вскричал тот, сообразив, что сейчас его будут бить, и, кажется, еще сильнее, чем вчера. – Помогите!

– Эй! – осмелилась встрять Алевтина. – Гражданин хороший, вы что это делаете? Ворвались в чужую квартиру…

– Ты помолчи пока, – строго сказал Леня, – до тебя очередь тоже дойдет.

Он запер дверь изнутри на ключ, а ключ положил в карман, но пока отворачивался, Черепков, осмелевший от отчаяния, бросился сзади ему на спину, нечленораздельно мыча. Маркиз, не глядя, ткнул кулаком и попал Черепкову в живот, по ушибленному уже месту. То взвыл и отполз обратно к кровати. Леня глянул на часы и понял, что время уже поджимает, а он все возится с этим противным Черепковым. Зять Серафимы Петровны и раньше не вызывал у него особо теплых чувств, а теперь стал и вовсе противен.

– Слушай, ты! – грозно сказал Леня, придвигаясь к кровати. – Урод тряпочный! Несчастье ходячее! Живо рассказывай, отчего ты третьего дня домой не в шесть часов приходил, как обычно, а днем заявился.

– Это ког-гда? – заикаясь, переспросил Черепков, пытаясь забаррикадироваться подушкой.

– Когда? – передразнил Леня, вырывая подушку и бросая ее на пол. – Когда убийство у вас на площадке было, когда соседа из двадцать четвертой квартиры пристукнули!

– Я тогда, как обычно, в шесть часов… теща… – заныл Черепков, но Леня прервал его:

– Будешь врать – побью! Теща у тебя и верно – кремень-тетка, монолит, можно сказать, не продаст, но бабки во дворе тебя видели, а они – самые лучшие свидетели, никого не пропустят!

– Это верно, – угодливо засмеялась Алевтина, – старухи всегда все знают! Вот у нас…

Маркиз поглядел на нее очень внимательно. Под его взглядом Алевтина замолчала и больше уже ничего не говорила.

– Колись! – приказал Маркиз, и Костя Черепков немедленно раскололся, как сухое полено под острым топором.

– Это не я, – начал он торопливо, – я когда приходил, он живой был, со мной разговаривал.

– По порядку! – посоветовал Маркиз. – Начни с начала!

– Значит, накануне встречает он меня после работы вроде как бы случайно, – послушно начал Черепков, – и велит завтра с утра оформить на почте абонентский ящик на свое имя и принести ему ключ.

– Где почта?

– На Бронницкой, ближе к углу Загородного, там ворота такие…

– Все? – насмешливо спросил Маркиз. – Ой, не зли меня, Черепков! Во-первых, кто это – он?

– Евгений Иванович Лисичкин, – вздохнул Черепков, – он, вообще-то, не в первый раз ко мне обращается… ну, разные мелкие услуги… отнести там что-то, принести… Платил хорошо, ну я и старался…

– А говорил – на зарплату живет! – не удержалась Алевтина, но тут же испуганно примолкла.

– А дальше? – подтолкнул Черепкова Леня.

– А дальше я поехал ключ Лисичкину отвозить. Я ведь и не знал, что он квартиру снимает рядом с моей! Совпадение такое вышло… Ну, отдал я ему ключ – он заплатил мне за услугу триста долларов, я еще домой зашел – пообедать, раз уж рядом оказался.

– Чревоугодие тебя, Костя, погубит! – прокомментировал Маркиз.

– Теще велел я молчать, а уж когда узнал, что Лисичкина убили…

– То совсем перетрусил! – закончил Леня. – Хотя там путаница какая-то с документами, вроде бы и труп не тот… в общем, нормальный человек при таком раскладе в полицию ни за что не сунется, чтобы на него подозрение не пало… Значит, слушай внимательно. Сидеть здесь тихо, ждать моего звонка. Завтра, нет, послезавтра пошлешь ее, – Леня кивнул на Алевтину, – куда я скажу. Ты сколько должен?

– Пять тысяч баксов, – снова встряла Алевтина.

– Я дам, возьмешь и отдашь, у кого занимал…

– У Люськи…

– Вот ей и отдашь, нехорошо долги не отдавать.

– А если они… в двойном размере…

– Не беспокойся, – уверил Леня, – им не до того будет… Они к тебе всякий интерес потеряют надолго… И все, Константин, будешь сидеть дома при теще и ей во всем угождать! Сюда дорогу забудь и вообще забудь, что у нас с тобой разговор был. Про Лисичкина тоже забудь. В общем, про все молчи. – А ты, – Леня повернулся к Алевтине, – послезавтра гони его отсюда в шею!

– Уж это обязательно! – закивала она. – Уж будьте уверены! Он мне здесь совершенно без надобности!