— Мне не о чем с тобой разговаривать, — и тут же уверенно затыкала пальцем в экран перед собой, включая какой-то фильм.

Еще один промах.

— Мне есть о чем, Соня. Например, о том, в чем я виноват. Итак, в чем?

Нервный смешок. Недовольно поджатые губы. Пиздец, она даже в гневе красивая до невозможности.

— Я встретился с другом и деловым партнером. Гера пригласил меня сходить с ним в клуб. Я ему не отказал. Или я и здесь косяк, м-м? Мне надо было у тебя отпроситься, Сонь? Или вообще забыть о подобных вольностях и сидеть в твоих ногах верной собачонкой? Ну, что ты притихла?

Снова фак мне в лицо. Вот же пися деловая.

— Ок, вижу тут у тебя нет возражений. Тогда едем дальше. Телки. У тебя из-за них так перемкнуло?

— Это у тебя перемкнуло, Рома! Срать я хотела на твои похождения!

— Какие, блядь, похождения? Я что на зоне этой кого-то обнимал? Целовал? Трахал? Нет! Я просто там сидел и бухал!

— Меня тошнит от тебя!

— Ну, заебись, Сонь. Прости, что я у мамы с папой такой симпатичный получился. Ясно? Север склеил себе девчонку, к нам подсели остальные ее подружки. Я не виноват, что они начали вести себя как бляди.

— Ах, ты не виноват…

— Надо было их на хуй послать, да, Сонь? — хотел было прикоснуться к ее ладони, но тут же получил по рукам.

— Отвали! От! Меня!!!

— Ну извини, мой косяк, если такое еще раз повториться, то, обещаю, что плюсом к посылу, буду давать еще и пенделя им волшебного. Идет?

— Ой, бля! Как от тебя избавиться?

— Дурища ты, Соня. Мне же кроме тебя никто не нужен!

— Заткнись! — и зажала ладошками уши, а я осторожно погладил ее по кудрявой голове.

— Только ты, Сонь, только ты…Прости меня, пожалуйста, я больше так не буду и обещаю исправиться. Мамой клянусь! Ну да, идиот, согласен. Но ты, пожалуйста, поругай меня, но шашкой махать не надо. Сонь?

Но она только молчала, по-прежнему зажав уши руками, и никак больше на меня не реагировала.

Еще десять минут в пути и вот уже мы у моего дома. Но и тут мне никто не хотел облегчать задачу.

Из машины Соню пришлось буквально выковыривать. Она пиналась и отбивалась от меня, а потом и вовсе принялась шипеть мне в лицо оскорблениями. Снова скрутил и потащил к лифту, где Шахова окончательно разошлась, видимо, почувствовав себя в западне.

— Скотина похотливая! Беспринципный враль! У-у, как же ты меня бесишь!

— И ничего не враль!

— Я не верю тебе! Не верю! Ясно?

— Соня…

— Пусти! Ты не имеешь никакого права удерживать меня!

Остаток пути до моей квартиры я молча слушал поток обвинительных речей и гневных сентенций. И нет, это не была типичная бабская истерика. Просто Соня реально пыталась сбежать от меня, сверкая пятками. А я никак не мог этого допустить.

Меня прям выворачивало от одной только мысли, что она смоется от меня и нафантазирует себе проблему галактических масштабов. У баб это вообще любимое занятие.

И я не готов был ее отпустить. И.… даже получал какой-то извращенный кайф от того, что Соня больше не равнодушна, как днем ранее, а наоборот хлещет эмоциями, которые все до единой принадлежат мне одному.

Но как-бы там ни было с этим всем спектаклем пора было кончать. Поругались и хватит, пора переходить к следующей стадии.

Ввалился в квартиру и направился прямиком в ванную, где закинул брыкающуюся и бранящуюся девчонку в душевую кабину. А дальше, пока она еще не пришла в себя, жмакнул на вентиль подачи воды.

— Рома! — завизжала девчонка и потрясенно замерла с открытым ртом, ошарашенно разведя руки в стороны.

— Сонь, давай мириться, — шагнул я к ней и тоже промок.

— Ты совсем охренел? Я как теперь домой поеду?

— Никак, — протянул я руку и расстегнул пуговицу на ее блузке.

— Руки свои убрал от меня! Иди своих кошек драных ими трогай!

— Ты моя кошка и сегодня пока еще не драная. Непорядок. Давай исправлять? — шаг ближе, быстрый поцелуй в шею и еще одну пуговицу долой.

— Не трогай меня! Рома! Пожалуйста! — в ее глазах плещется паника, а я почти выдыхаю напряжение из легких.

Все, почти добил.

— Я не могу тебя не трогать, Соня. Рад бы тебе угодить, да не могу. Я плотно подсел на тебя, другие не вставляют. Вообще! Ну как же ты этого не видишь? Мне на этих телок было насрать! В голове только ты.

— Нет! Не верю!

— Да!

— Ты только о сексе и думаешь! — обвинительно ткнула меня пальцем в грудь, когда я расстегнул еще две пуговицы.

— К черту секс, только прости меня!

Губы к губам. Целую жадно. Загораюсь за секунду. Вспыхиваю. Но Соня не отвечает, дрожит вся в моих руках, но упрямо стоит на своем. Гордая, упрямая, охуенная.

Моя!

Медленно раздеваю ее. Расстегиваю юбку, тихо ругаюсь матом, когда вижу под ней ажурные чулки и слишком сексуальный пояс с трусиками. На хер я, дебил, писанулся?

В штанах давно все колом. Болезненно скручивает от невозможности быть немедленно внутри нее. Но я терплю. Только планомерно срываю с нее мокрые тряпки. А потом и с себя.

— Мне домой надо, Ром, — почти хнычет.

— Тебе надо быть со мной. Больше нигде!

Наливаю в руку ягодный гель для душа и начинаю медленно мыть ее, вопросительно и просительно заглядывая в голубые, обиженные глаза. Прохожусь по соскам, по округлой попке, ныряю между ног, дотрагиваясь до нежных губок, и все шепчу без остановки:

— Прости меня, прости, прости…

Спустя минут пять, когда она уже прерывисто дышит и подрагивает в моих руках, вытаскиваю ее из душа, кутаю в огромное банное полотенце и несу в комнату, где аккуратно укладываю на кровать.

— Рома, пожалуйста, уйди, — натягивает на себя одеяло, — мне надо побыть одной и подумать. Прошу тебя.

Нашла дурака! Обиженным девочкам думать противопоказанно!

Качаю головой и ложусь рядом с ней, кутая ее и прижимая к себе ближе. Целую веки, нос, щеки, нежно прикусываю за подбородок, осторожно провожу губами по ее губам. И почти умираю от желания, пытаясь сдержать свое же обещание.

— Спи, — шепчу и сам прикрываю глаза, ощущая внутри себя гребаным героем в лосинах и плаще.

Уболтал! Сука, медаль мне!

Спустя минут пятнадцать Соня все-таки засыпает. Дыхание ее выравнивается, а тело расслабляется. А я не могу последовать за ней. Я рядом с этой девчонкой похотливый ебарь-террорист, да! И я не понимаю, что с этим всем делать, кроме того, чтобы…