Катерина была не в настроении для объятий, поцелуев и ласк. Эндрю уехал рассерженный, а тут еще Иззи в облегающих джинсах и кружевном топе без бретелек, брызжет весельем. Саймон, явно очарованный, возвышался над ней, а несколько одноклассников топтались на тротуаре вокруг красивой, бронзового цвета, машины, которая уж точно каким-то образом связана с Иззи.

— Мама, у меня экзамен.

— Конечно! Милая, я только что разговаривала с Саймоном. Мы решили поужинать в «Гавроше», и я непременно должна была пожелать тебе удачи. Лежать, Иерихон! Кэт, поздоровайся с Тэшем Янсеном. Тэш, это моя умница дочь.

Иззи, раскрасневшись от гордости, открыла дверцу «мерседеса», и девочки на тротуаре ахнули. Катерина, расстроенная после нелегкой беседы с Эндрю, с трудом подняла взгляд на Тэша Янсена. Она готова была убить мать.

— Поздоровайся, — повторила Иззи, удивленная поведением дочери. — Мы приехали повидать тебя…

— Я не просила, — сердито отозвалась Катерина. Она была слишком расстроена для разговоров. Девушки хихикали точно пятилетние, толкая друг друга, чтобы получше рассмотреть Тэша. Катерина не сомневалась, что потом они засыплют ее нелепыми вопросами, и с горечью подумала: «Только дай волю Иззи — и она превратит выпускные экзамены в цирк».

Саймон посмотрел на часы:

— Девять, Кэт.

— Нам пора, — отозвалась она.

Разочарованная, Иззи обняла ее.

— Удачи, милая. Ты справишься, я знаю.

Катерина старалась не морщиться, когда мать целовала ее: это слишком напоминало, как Эндрю пытался обнять ее и машине.

— Не надо, мама, — с болью произнесла она. — На нас все смотрят.

— И что? — Иззи тщетно пыталась вызвать у дочери улыбку. — Тебе не все равно?

— Нет, — огрызнулась Катерина. — Нам не обязательно быть в центре внимания.

К полудню стало очевидно, что неспособность Эндрю сосредоточиться отрицательно сказывается на работе. Наконец секретарша Пэм рискнула спросить, в чем дело.

Эндрю захотелось наорать на нее, когда она, вежливо выражая недоверие и подчеркивая голосом каждую ошибку, читала ему то, что он надиктовал.

— Может быть, у вас грипп? — намекнула Пэм, не веря, что он действительно болен.

Что-то случилось, и ее богатое воображение изо всех сил пыталось выяснить, что именно. Трижды за неделю ей звонила Марси Карпентер, и Пэм говорила, что Эндрю на совещании, тогда как на самом деле он выскальзывай из кабинета и устраивал себе очередной долгий перерыв на ленч. Пэм, которая проводила собственные, коротенькие перерывы за яичными сандвичами и чтением любовных романов из местной библиотеки, надеялась, что Эндрю и Джина снова сойдутся. Джина всегда помнила, когда у нее день рождения, возносила хвалы ее кардиганам и спрашивала о здоровье, тогда как Марси Карпентер была просто ленивой и себялюбивой неряхой.

— У меня действительно болит голова, — соврал Эндрю. Голова у него болела от того, что он хотел убедить Катерину, что вина и нелепое чувство долга перед Джиной — недостаточно веские причины, чтобы разорвать их отношения.

Практичная Пэм предложила:

— У меня есть аспирин.

Джина всегда носила аспирин в сумочке. На мгновение Эндрю пожелал, чтобы она им подавилась — тогда бы не препятствовала, пусть даже невольно, его счастью.

«Это абсурдно, — подумал он с растущим раздражением, — что Катерина делает такой благородный жест, пытаясь пощадить чувства женщины, с которой я разошелся. Кто поручится, что Джине не все равно?..»

— Спасибо, — рассеянно ответил он, встал и чуть не смахнул на пол пачку папок. — Но я лучше подышу свежим воздухом. Вернусь в два, если кому-нибудь буду нужен.

Эндрю быстро вышел. Хотя было лишь без четверти двенадцать, Пэм вытащила коробку для ленча из вместительной сумки и уселась, намереваясь насладиться очередной главой любовного романа. Грызя яблоко, она решила, что вполне этого заслуживает. Если Эндрю Лоренс забыл поздравить ее с днем рождения, пусть не ждет, что она будет с рабской угодливостью писать под его дурацкую диктовку.

Эндрю приблизительно знал, где работает Джина, — Катерина сказала. Но чтобы узнать точный адрес, пришлось взять справочник. Исполнившись энтузиазма — Эндрю понять не мог, отчего эта идея не посетила его раньше, — он отправился в офис к Дугу Стедману, поднялся по лестнице и остановился, чтобы отдышаться, перед дверью на верхней площадке, где висела маленькая, отполированная до блеска табличка: «ДУГ СТЕДМАН, ТЕАТРАЛЬНЫЙ АГЕНТ».

— Эндрю! — Джина испуганно взглянула на него и машинально поправила длинные светлые волосы, как делала всегда, если ее заставали врасплох. То, что она больше не носила обручальное кольцо, — хороший знак, показалось Эндрю.

— Я должен был тебя увидеть, — объяснил он, и Джина почувствовала, как заколотилось сердце.

«Между ним и Марси все кончено? Он пришел попросить прощения? Он действительно хочет вернуться?»

— Что?.. — Джина крутила в руках карандаш и жалела о том, что на ней старое платье. А еще утром она не успела уложить волосы с обычным старанием.

Зачем, зачем она ослушалась Иззи и сняла обручальное кольцо?..

— Нам нужно поговорить, Джина. Это важно.

«Хорошо, что Дуга нет в кабинете. Присутствия посторонних я бы не выдержала», — запаниковала Джина.

— Ладно, — пробормотала она, дрожащей рукой снимая телефонную трубку. Джина молилась, чтобы никто не вошел и не помешал им. — О чем будем говорить?

Желая сразу перейти к делу, Эндрю вдруг понял, что сначала он должен сообщить Джине некоторые детали, чтобы избежать путаницы.

— Послушай, мы с Марси… у нас не сложилось. Я думал, что люблю ее, но теперь вижу, что ошибался. Честно говоря, все пошло не так почти с самого начала.

О Господи! Джина пыталась совладать с собой. Это действительно случилось. Поверить невозможно…

— Ребенок… — пробормотала она и почувствовала головокружение — пришлось даже схватиться за край стола.

Эндрю удивился. Он забыл, что Джина не в курсе.

— Марси его потеряла, — небрежно махнул он рукой. — Выкидыш, две недели назад. Мне не следовало бы так говорить, конечно, но… я испытал облегчение, от того что испортились наши отношения. Как только Марси найдет жилье, сразу же съедет с квартиры. Но это часть проблемы. Наверное, все мы ошибаемся…

«О Боже! Он хочет ко мне вернуться…»

— По крайней мере, этот вопрос я решил. — Эндрю сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться. — Мне необходимо было объясниться, иначе бы ты подумала, что я непорядочно веду себя. Дело в том, что я встретил другую. И на этот раз все серьезно. Единственная проблема в том, что ты, по ее мнению, страшно расстроишься, если узнаешь…