иерархия (чья роль и заключается в том, чтобы связать воедино все ветви даже без их прямого ведома, обеспечивая тем самым выживание всего древа, дабы не иссохло оно, не лишилось животворного Духа) не занимались бы перетасовкой, меняя достойных на недостойных, безумцев, а говоря языком толпы — лидеров масс, принадлежащих к элите на простаков, глупых настолько, насколько можно только себе вообразить.

Ибо, если слепцов ведет зрячий, все доберутся до безопасного места, но если ведущий сам слеп, и не в состоянии отыскать мост на другую сторону — в Новую Эру, то все так и останутся на берегу реки и никуда не придут.

Сейчас то, что не движется вперед, не развивается обречено на гибель. Скоро задует северный ветер, он сорвет с древа увядающие листья, потому что из глубин земли корни не могут питать их кровью и силой, необходимой для роста.

Жизненная сила иссякла в народе, и недостойные правители погибнут первыми.

Это то, что происходит сейчас с человечеством — страдания из-за трудных родов второй нашей Триады… от рождения первой нас отделяет более девятнадцати веков…

Две ветви, два новых побега образовались на древе человеческой жизни, когда первый великий Распятый умер на древе искупления, демонстрируя миру путь, лишенный собственной воли, становясь героем в мистерии Страстей и чей подвиг едва не привел к катастрофе, если бы в ту же самую минуту в тени креста, предатель, исполняя вынесенный самому себе приговор, не затянул бы на своей шее петлю, искажая тем самым в корне Дух, очищенный Христом.

Тогда (и это имеет первостепенное значение), если Иуда Искариот, предав своего Учителя, не испытал мук раскаяния, увенчанное добровольным повешением, человечество, которое в Христе и через Христа, приняв искупление Сатаны, вернулось бы к райским истокам (которых, никогда не было), оставив на древе только свежую зелень и желтые листья — молодые и старые расы во власти сил разлагающего гниения.

Эти листья — бесконечное число личностей — были бы низвергнуты в бездну нижних миров, откуда выйти почти невозможно, или, по крайней мере, очень нескоро, через неисчислимые Триады, в которых цикл перехода от Первой Части ко Второй и от Второй к Третьей непрестанно повторяется.

Это было бы по сути своей концом мира, Страшным судом, что соответствовало воле Христа.

Но, благодаря преступлению Иуды и последующим затем раскаянием и инициацией через повешение, люди, в которых человечность нашей Триады воспламенило огонь Разума[72], связали свою судьбу с судьбой Сатаны[73] и народом Израиля, оставшись вне искупительной жертвы Христа.

Таким образом он восстановил в человеческом древе механизм сопротивления возвращению листьев назад, к изначальному, иными словами — в ничто, а следовательно, гарантировал постоянство нашей земле на весь период Второй Части — период Креста — борьбы между Да и Нет, что поддерживает Жизнь, т. е. Бога в его видимой манифестации, завещанное от начала (которого не было). Тот, кто Есть, кто был и пребудет, Уникальный и бесподобный Живой Сущий, спасающий в последний момент от удушения в инициации подвешивания…и сколько же их, прошедших испытание?

Миссия Христа с одной стороны и поступок Иуды с другой — два новых побега на древе человеческой жизни. И вот между ними появился третий: молодая ветвь народов и рас, что долго ждали своего выхода на арену великой битвы жизни и смерти, в которой поступь Бога отражена. Бог есть Жизнь[74].

Ветвь выросла из работы Иуды, черная ветвь, сосредоточив в себе всю позитивную мощь Сатаны, вкупе с человеческим разумом, и решительно отклоняясь от вертикали Падения, вдоль которой Бог (=Жизнь) сражался с мятежом человека, оттачивая слово своего Меча, она, черная ветвь, обрекла народ Израиля на горе и страдание в изгнании…

Раб-вольноотпущенник отправляется в путь, получив крещение огнем Разума. Он скитается по земле, но ему нигде нет покоя. Вскоре он возвращается в Храм Любви, где ждёт его Невеста. Он проводит самопосвящение в третью степень, и если он получает «свидетельства», о которых речь пойдет дальше, он вступил в число Преподобных Воинов, кои понимают, что это только…

Римляне, в ту далекую эру первой Ночи нашей Триады были слепым орудием Невидимых Героев, чья слава скоро проявится, долго противостояли проникновению зарождающегося христианства на полуостров, влиянию белой ветви, в коей сильная воля Иисуса сметала видимый мир, дабы вернуть его к Изначальному — Хаосу или небытию, но его воля ослабла с тех пор, как получила бренное тело.

Вместо этого они избрали черный побег, пока расчетливо создавалась Диаспора дома Израиля.

Это стало прививкой от искажающей силы запрета, что позволило им вскоре переварить уже ослабшее Белое, то, что после провозгласят как «Римская Апостольская Католическая Церковь». Воля, направленная на уничтожение мира и возвращения к истокам ослабла, переродилась в последнюю надежду больного на «небеса» или «жизнь после смерти», обретаемую в результате личных усилий.

Свободная воля каждого человека — листа на ветке — жесткая догма, навязанная верующим, чтобы преградить им путь к искупительной работе Христа, для участия в которой нужна сильная вера. Милосердие ослабляет веру.

Римский католицизм являлся твердыней. Белое привилось к нему, мало помалу, полный спектр радуги, в то время как ожесточенная борьба между искаженными Да и Нет[75] выплеснулась вовне на человеческую толпу, где слышен яростный вой враждебных ветров, но никогда не известны причины.

Задача Римского католицизма была поистине грандиозной: защитить Человечество — новую ветвь молодых рас и старую листву всего древа от одинаково опасного влияния как Белого так и Черного[76], рожденного соответственно от Креста и Веревки и обусловленных, во-первых, влечением душ (кровь, созданная в листьях) к благословенному экстазу Отца Небесного, где они совместно образуют прозрачный Конус, прекрасный и неподвижный, а во-вторых, утвержденным безумной волей на земле законом жизни, порождающей смерть, известный Человечеству в Иуде и через Иуду. Вот он триумф Повешенного!

Римская католическая церковь была желанна тем, кому предназначено вершить человеческие судьбы и направлять их в историческое русло. Это очень прочный каркас, созданный на века.

Но когда молодой росток, черенок новой расы, привитый к стволу старого Рима, превратился в крепкую древесину, Невидимые Герои отпали