Однако, как подчеркнул Макнамара, американскому вторжению должны были предшествовать мощные авиационные налеты, в результате которых кубинская армия понесла бы огромные потери еще до начала операции вторжения. «Я не думаю, что в такой ситуации Москва не разрешила бы применить ядерное оружие, – заявил он. – Если бы это было не так, так какого черта вообще там нужно было размещать ядерное оружие?»

С комментариями ответа Макнамары на вопрос Фиделя Кастро выступил А. И. Грибков, который уточнил, что хоть всего и было завезено 162 боеголовки к ракетам, но разгружено с кораблей 94 головные части.

«64 головные части, – внес ясность Анатолий Иванович, – не были разгружены с корабля „Александровск“, пришедшего в порт Мариель. На его борту находились, в частности, 24 головки к ракетам Р-14 и 40 головных частей к ракетам ФКР. Из Москвы поступила команда – груз с борта „Александровска“ не разгружать.

По поводу пусковых установок крылатых ракет. Всего в Группе советских войск было два полка: один на востоке, другой на западе страны. Общее количество пусковых установок составляло 16 единиц. Для каждого полка ФКР планировалось иметь по 40 ядерных крылатых ракет, то есть всего – 80 ядерных крылатых ракет.

Всего же мы имели на Кубе следующие виды ядерных боеприпасов: 36 ядерных головных частей к ракетам Р-12 с дальностью полета 2000 километров; 40 – к фронтовым крылатым ракетам; 12 – к ракетам „Луна“ и 6 атомных бомб для самолетов Ил-28.

Два полка Р-14 так и не дошли до Кубы. Когда началась блокада, они подошли к запретному рубежу и, почти двое суток проведя в океане, получили команду вернуться назад. Но ядерные головки к ракетам Р-14 уже были на Кубе, только на корабле, в порту Мариеля».

Выслушав комментарии российского генерала, Фидель Кастро поинтересовался характеристиками мощности ядерных зарядов и принципами планирования применения ядерного оружия. Анатолий Иванович четко доложил: «Мощность ядерных зарядов головных частей, доставленных на Кубу, составляла от 700 килотонн до 2,5 мегатонны. При общем планировании учитывается количество, однако при планировании конкретного удара по конкретному объекту учитывают мощность ядерного заряда».

В этот момент в диалог включился Роберт Макнамара, который сравнил мощности размещенного тогда на Кубе советского ядерного оружия с мощностью атомной бомбы, взорванной в Хиросиме. «Бомба в 2 мегатонны, – как подчеркнул бывший американский министр обороны, – была в 175 раз мощнее хиросимской. Даже самая малая по мощности советская бомба в 45 раз превосходила хиросимскую бомбу, которая в свое время принесла смерть 100 тысячам человек».

В заключение своих комментариев по вопросам Фиделя Кастро А. И. Грибков вновь напомнил: «Во время кризиса ни одна ракета не была заправлена горючим, не состыкована с ядерной головкой и не получила полетное задание. Головные части находились на большом удалении от позиционных районов ракет. Только к одному полку Р-12, как я уже говорил, в ночь с 26 на 27 октября Плиев подал ядерные головки. Еще раз подчеркиваю: ни одна советская ракета не находилась в вертикальном положении, хотя в созданном в США кинофильме есть кадры советских ракет в вертикальном положении. Это – уловка!

Все эти факты еще раз свидетельствует о том, что руководство СССР не собиралось нападать на США».

В целом дискуссия на конференции была очень бурной и интересной. Многие факты, сообщенные на заседании российской стороной, были новыми и неожиданными для американской и кубинской делегаций. Вопрос о советских ракетах и ядерном оружии на Кубе оказался не таким простым, как казался многим. Дело не только в абсолютных цифрах ядерных головных частей, а в количестве носителей, состоянии разгрузки ядерных головок и самих носителей и многих других факторах. Недобросовестные политики и исследователи нередко приводят ту или иную цифру, раздувают вокруг нее пропагандистскую шумиху, вводят в заблуждение миллионы людей.

Зачем это делается? Только ли в погоне за сенсацией?

Думается – нет. Карибский кризис, даже спустя несколько десятилетий, все еще остается «виртуальным полем холодной войны». Поэтому так важен спокойный, деловой и глубокий диалог всех стран – участниц того кризиса. Эмоции в политике должны окончательно уступить место разуму.

Параллельно с процессом выработки окончательного решения по размещению советских ракет и ядерного оружия на острове Куба Генеральный штаб ВС СССР уже в мае 1962 года получил задачу подготовить предложения и сделать соответствующие расчеты по переброске на Кубу необходимых военных сил и средств. Н. С. Хрущев поставил эту задачу перед Министерством обороны СССР. Для выполнения ответственного задания Верховного главнокомандующего в Генеральном штабе была создана группа высокопрофессиональных специалистов, которую возглавил генерал-майор А. И. Грибков. Вместе с ним над справкой-докладом для политического руководства страны в обстановке строжайшей секретности работали генерал-майор Г. Г. Елисеев и полковник В. Н. Котов.

Документ определял задачи военной операции по защите Кубы, обосновывал состав необходимых сил и средств, план осуществления всех подготовительных мероприятий, меры безопасности и секретности.

Подготовленный группой А. И. Грибкова документ был представлен начальнику Генштаба и министру обороны, а после внесения их замечаний и уточнений – доложен лично Н. С. Хрущеву.

В конечном виде этот документ, хранящийся ныне в архиве Генерального штаба, выглядел следующим образом: