– Любая военная операция всегда имеет резервный план. Не мне тебя этому учить.

Манзони молча кивнул.

– Так вот, резервным планом этой бомбежки вполне мог быть объект номер четыре. Полагаю, ночью мы не сбили практически ничего. При первых же залпах три ядерные бомбы самоуничтожились, осыпав землю маяками. Мы не оставили им шансов, поэтому система привела в действие план «Б».

– Не понимаю, зачем нужны маяки? Какой смысл наводить нас на объект?

– Может, какой-то и есть, – задумчиво произнес Строгов.

– А может, и не нас? – Легардер высказал то, о чем лишь подумал Николай.

Догадка привела Манзони в жуткое возбуждение.

– Так какого черта вы тащитесь как сонные мухи! Устроим засаду и возьмем голубчиков тепленькими! – Риккардо сладострастно передернул затвор автомата. – Оружие к бою! Цепью бегом марш!

Застоявшаяся в жилах кровь только и ждала подобного приказа. Десантники рванулись вперед с такой решимостью и таким напором, как будто перед ними замаячили ворота невидимой вражеской крепости, которые предстояло вышибить одним решительным ударом. Они неслись по каменистым ложбинам, прыгали через глубокие трещины, карабкались по крутым откосам, руководствуясь лишь одним незыблемым правилом – строгое направление на северо-запад.

Одинокий черный кратер рос на глазах. До него осталось всего несколько шагов. Николай ускорил бег, чтобы первым взглянуть на неуловимого космического посланника, но, ступив на край обугленной ямы, остановился как вкопанный. Воронка оказалась пустой. В ней валялись только корявые оплавленные камни да куски осыпавшейся окалины.

– И как это понимать? – Манзони вслед за лейтенантом заглянул внутрь котлована.

– Не знаю… – Николай пытался здраво проанализировать ситуацию. – Кратер ничуть не меньше тех, что мы видели раньше. Значит, сюда плюхнулась не спичечная коробка.

– И где же…

– Ума не приложу. Может, зарылось в землю…

– Командир, – в трансляторах прозвучал голос рядового Ганса Майера, – я тут кое-что нашел.

Майер шел последним в цепи справа от Николая. Нелюдимый молодой австриец не испытывал особой тяги к научным открытиям. Созерцанию обгоревших артефактов он предпочел более практичное занятие. Повесив за спину свой FAMAS-GЗ, рядовой взялся за изучение близлежащих окрестностей. Сейчас его высокая худощавая фигура одиноко маячила метрах в пятидесяти от кратера, в самом центре небольшого каменного сада.

– Что тут у тебя? – Подбежав, Николай замолк на полуслове.

Из-под груды камней выглядывал предмет, происхождение которого не вызывало никаких сомнений. Тот же черно-золотистый металл со следами высокотемпературной окалины, те же рваные края и та же форма. Но после того как Майер раскидал несколько валунов, стало понятно, что новая находка отличается от предыдущих. Ее нельзя было назвать цельным монолитом. Абсолютно ровный раскол разделял пирамидальный четырехгранный корпус на две одинаковые половины. Отверстие было достаточно широким, чтобы просунуть руку или заглянуть внутрь. Николай опустился на одно колено и осторожно приблизил лицо к опаленному металлу.

– Ну не тяни. – Риккардо топтался вокруг товарища.

– Ничего. Четыре круглые ячейки, и все пустые.

– И куда же оно подевалось? – Сержант был сбит с толку.

– Все просто, – слова Легардера звучали, подобно приговору прокурора. – Кто-то получил посылку раньше нас, а контейнер спрятал, засыпав камнями.

– Кто же это мог быть?

– Тут след от плазменной резки. – Присев рядом со Строговым, Виктор указал на подтеки металла у самого начала раскола. – А вот что я нашел среди камней.

Легардер разжал ладонь. На черном пластике его перчатки поблескивал крохотный топливный баллончик от эктонского портативного резака.

– Обычный баллончик. – Жерес повертел в руках пятисантиметровый серебристый цилиндрик. – Точно такие же гильзы можно лопатой выгребать из любого ремонтного модуля.

– Да, очень похож, но, к сожалению, это не гильза. – Грабовский с тоской поглядел на предмет всеобщего исследования. – Ах, сколько ценной информации может содержать обычный стреляный патрон! Калибр, просечка от бойка, царапина от отражателя, расположение на полу…

– Размечтался! – прервал друга Строгов. – Может, их агенту следовало забыть там свою фотографию с домашним адресом и отпечатками пальцев?

– Неплохая идея. – Марк ничуть не обиделся на шутку. – Дактилоскопией кто-нибудь занимался?

– Никаких следов. – Николай покачал головой. – Легардер обследовал и баллончик, и сам контейнер. Все чисто.

Элита французской армии погрузилась в раздумья.

«Даже из менее значительных происшествий криминалисты выстраивают целые дела, мы же тыкаемся из угла в угол как слепые котята! Нужно расширить поле фактов, попытаться протянуть от них логические цепочки…»

– Где же запропал Фельтон? – Вопрос Грабовского опередил мысль майора. – Неужели необходимо столько времени, чтобы выяснить, кто покидал лагерь за последние двенадцать часов?

– Если Пьер до сих пор не появился, значит, на то есть свои причины. – Николай поднялся с жестяного ящика, заменяющего стул. Шагая по оружейному складу, где в целях секретности и происходило их совещание, Строгов начал рассуждать вслух: – Скажите, пожалуйста, почему вплоть до сегодняшнего дня не поднимался вопрос о поиске шпиона в наших рядах?

– Потому, что не было прецедентов, указывающих на его существование. Вдобавок к этому мы были уверены, что утечка происходит из штаб-квартиры Совета. По крайней мере, у всех гадостей, которые с нами случались, ноги росли именно оттуда.

– А что изменилось сейчас? – Николай автоматически подхватил одну из гранат и, словно мячик, стал перебрасывать ее из руки в руку. – Если суммировать эти два утверждения, какой вывод напрашивается сам собой?

– Наша проблема совсем свежая, – Жерес ответил на вопрос лейтенанта, – и прибыла она к нам совсем недавно.

– Если вы намекаете на пополнение, прибывшее к нам за последние дни, то я вас разочарую. – Грабовский с лету перехватил гранату из рук Строгова. – Все ваши гипотезы ровным счетом ничего не стоят.

– Почему это?

– Потому что агенты бывают как действующими, так и законсервированными. Адресат этой посылки мог выжидать многие месяцы, пока наконец не получил условный сигнал к действию.

– Условным сигналом ты называешь термоядерную бомбардировку нашего лагеря? – Кристиан прищурил один глаз. – Между прочим, боеголовки были настоящие. И если бы не спутники оповещения, мы бы ощутили их точное приземление прямо в наши теплые постельки.

– Не понимаю, куда вы клоните? – Марк перестал жонглировать и непонимающе уставился на командира.