Мур поежился и сказал:

— Я старался забыть все, что только можно, но многое все же осталось в памяти. Они тут же опознали меня, едва я успел заснуть.

Весь мир вокруг сейчас являл собой два оттенка серого — тяжелый, густой серый цвет дождя и еще более густой и тяжелый цвет воды. Анвин едва различал разницу между ними. Эту сливающуюся воедино пелену пронизывал желтый луч маяка. Анвин изо всех сил греб по направлению к нему.

— Кто опознал вас? — спросил он.

— Супервайзеры, конечно. — Мур прищурился, и с его густых бровей закапала вода. — Они видят и замечают больше, чем детективы, мистер Анвин. Они и сами детективы, если можно так выразиться. Конечно, я и понятия не имел, кто первым до меня доберется — люди Хоффмана или парни из Агентства. Кое-кто из ваших коллег до сих пор пользуется старыми каналами, теми самыми, за которыми этот трюкач-иллюзионист умеет следить.

Анвин понял не больше, чем понимал в том, как удержать лодку на нужном курсе. Ее же все время разворачивало в сторону, едва он делал гребок одним веслом, то же повторялось, когда он пытался ее выровнять.

Мур поставил ведерко на банку между ними и вытер лицо ладонью.

— Я должен извиниться перед вами, — решил, видимо, объясниться он. — Я соврал вам, когда сказал, что в «Руководстве по расследованию преступлений» нет восемнадцатой главы.

— Но я и сам в этом убедился, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Анвин. — Оно заканчивается семнадцатой главой.

Мур помотал головой.

— Это только в последних изданиях. В оригинальном, не сокращенном выпуске восемнадцать глав. И последняя глава — самая важная. Особенно для супервайзеров и для главного контролера Агентства. — Он поставил локти на колени и вздохнул. — Я думал, вы это знаете. Что вы, может быть, сами супервайзер, и вас послали, чтобы просто проверить меня. Я архитектор этой древней гробницы, мистер Анвин. Меня должны были похоронить в недрах моего собственного творения, чтобы получше сохранились его тайны. Большего я вам не скажу — для вашего же блага. Но если вы спросите, я отвечу.

Дождь стучал по зонтику, вода плескалась о борта лодки. У Анвина болели руки, но он продолжал грести. В лодку продолжала просачиваться вода. Он смотрел, как она закручивается вокруг его ботинок, вокруг ботинок Мура. Вода была красная. На его рубашке было красное пятно, а его руки пачкали весла красным.

— Я убил человека, — прошептал Анвин.

Мур наклонился ближе к нему и положил руку на плечо Анвина.

— Вы убили лишь половину человека, — со вздохом заметил он. — А вот беспокоиться вам надо как раз по поводу второй половины.

Анвин стал грести еще быстрее. Он уже начал понемногу осваивать это дело. Вся хитрость заключалась в том, чтобы прикладывать усилия равномерно к обоим веслам. Он понимал, что ему потребуется еще много времени, чтобы достичь берега.

— Расскажите-ка мне о восемнадцатой главе, — глядя на воду, попросил Анвин.

Когда они добрались до набережной, оказалось, что они находятся довольно далеко от парка «Дальше некуда». Анвин продолжал гнать лодку, укрываясь в тени торговых судов, и каждый всплеск весла эхом отражался от высоченных бортов этих громадин. Было темно, в воздухе чувствовался запах ржавчины и соли. Они высадились на берегу небольшого заливчика у подножия маяка, где среди камней и водорослей лежали кучи мусора, и общими усилиями вытащили лодку на берег.

Когда луч маяка в очередной раз прошелся по акватории гавани, Анвин заметил, как на носу лодки что-то блеснуло. Это оказался будильник, и выглядел он очень похожим на тот, что пропал с его ночного столика. Анвин поднес часы к уху и, услышав, что механизм по-прежнему работает, завел его. Будильник без проблем поместился в кармане его пиджака.

Они направились через безлюдные доки и причалы. То, что Анвин услышал от Мура касательно восемнадцатой главы, было настолько невероятным, что он ни за что бы в это не поверил, если бы не события последних двух дней. «Онейрическое исследование, — прошептал ему Мур на ухо. — Проще говоря, слежка за сновидениями и их исследование».

Именно это, видимо, имела в виду мисс Гринвуд, когда говорила о взгляде, постоянно устремленном ей в затылок. Подсматривание сновидений. Неужели это за ней шпионит главный контролер Агентства? Преследует ее даже во сне, и поэтому она никогда не может отдохнуть? Она еще сказала, что не хочет, чтобы он узнал о ее дочери. Но ведь та может ей присниться, и тогда тайна мисс Гринвуд будет раскрыта, ведь так? Тут до Анвина дошло, что и сам он теперь уже не сможет спать легко и беззаботно.

Эдвин Мур, едва почувствовав под ногами твердую землю, кажется, ощутил новый прилив жизненных сил. Он двигался вперед бойким шагом, и щеки у него пылали от быстрой ходьбы. При этом старый смотритель все еще пытался объяснить Анвину, как осуществляется слежка за сновидениями.

— Вы, наверное слыхали эту историю про старика, которому приснилось, что он бабочка, — начал он. — И как он, когда проснулся, никак не мог понять, то ли он действительно старик, увидевший сон о том, что он бабочка, то ли он бабочка, которой приснилось, что она — старик.

— Я полагаю, что это чушь собачья, — резко бросил в ответ Мур. — Но сам невольно продолжаю задаваться этим вопросом. С вами ведь, наверное, частенько такое случалось, когда вы пытались вспомнить нечто вполне конкретное — разговор со знакомым, например, — и в итоге приходили к убеждению, что это воспоминание — всего лишь самообман, заблуждение, случайно выплывшее в вашем сновидении? И как часто бывало, что вы видели сон, а потом обнаруживали, что он в какой-то степени соответствует истинным событиям вашей жизни наяву? Бывало с вами, наверное, и такое, когда вы ухитрялись решить какую-то проблему, казавшуюся непостижимой всего пару дней назад, или, скажем, начинали понимать скрытые мотивы поступков человека, раньше ставившие вас в тупик, а?

Все вокруг нас делится на реальное и нереальное, на действительное и воображаемое. Наша неспособность отличить одно от другого, или, скорее, наше стремление поверить в то, что это одно и то же, и есть зазор, сквозь который проникают оперативники Агентства.

— Но в чем конкретно заключается их работа, что они делают? — спросил Анвин. — Ложатся рядом с человеком, погруженным в сон? И лежат, прижавшись к ним головой?

— Не говорите глупости. Совершенно не обязательно находиться рядом с объектом слежки; нужно всего лишь выделить и изолировать частоту, на которой мыслит ваш объект. Такую работу оператор может легко выполнять, развалившись в кресле у себя в кабинете.

Мур поморщился и потрогал пальцем шишку у себя на лбу, уже, наверное, приобретшую лилово-пурпурный цвет. Потом вздохнул и продолжил:

— Вам, несомненно, известно, что сигналы, поступающие из мозга, можно измерить. Есть электромагнитные волны, и есть устройства, способные их улавливать и считывать; есть и специалисты, изучающие эти материи. Они выявили, определили, каталогизировали и проанализировали различные состояния человека. И добились того, что могут теперь настроить мозг одного человека на волну другого. В результате мы имеем нечто вроде сенсорного датчика с усилителем. На самом деле это не так уж отличается от прослушивания радиоприемника.