его принять. Позже, в феврале 1404 года, гарнизон Кале отомстил владениям Сен-Поля в Пикардии, грабя и сжигая их в течение четырех дней, после чего вернулся в Кале с таким количеством скота, что пришлось построить за стенами большой временный загон для его содержания. В следующем месяце сэру Томасу Беркли было поручено удерживать Ла-Манш в течение еще трех месяцев с 21 кораблем, 300 латниками и 600 лучниками. Стоимость этой затеи была огромной. Совет подсчитал, что за зиму флот Беркли обойдется почти в 15.000 фунтов стерлингов. Большую часть этих расходов в первую очередь взял на себя сам Беркли и продал свои поместья в Эссексе, чтобы помочь финансировать это предприятие[154].

Граф Сен-Поль был хвастуном с большими ресурсами и сильной политической поддержкой, но без четкого представления о том, чего он пытается достичь, кроме славы. Для сравнения, крошечный отряд Жана д'Эспань в Уэльсе не снискал никакой славы, поскольку был проигнорирован всеми французскими хронистами. Тем не менее, он внес значительный вклад в действия Глендауэра и его капитанов зимой 1403–04 гг. Люди Жана провели более двух месяцев под Карнарвоном, участвуя в осаде могучей крепости Эдуарда I у пролива Менай. Они опустошили большую часть острова Англси, с которого обычно снабжался Карнарвон и захватили английского шерифа, когда тот с большим вооруженным эскортом совершал объезд, и отправили его в качестве пленника к Глендауэру. К январю 1404 года гарнизон Карнарвона был в отчаянии. Констебль заставил одну женщину пронести послание через линии осаждавших ("потому что никто из мужчин не осмеливался это сделать"). Она сообщила, что французы и валлийцы начали штурм крепости с помощью камнеметных машин, укрытий на колесах (sows) и приставных лестниц. Валлийцам так и не удалось взять Карнарвон, даже с французской помощью. Но гарнизон Харлеха в феврале согласился сдаться, если ему не помогут в течение короткого времени. Обстоятельства его сдачи не зафиксированы, но известно, что корабли и войска Жана д'Эспань участвовали на более поздних стадиях его осады. В конце апреля они приняли участие в чрезвычайно разрушительном рейде валлийцев в Шропшир, который, как говорят, опустошил треть графства и спровоцировал масштабную эмиграцию из региона. Вскоре после этого прибыл сэр Томас Беркли с флотом, снаряженным в Бристоле. Он имел приказ пополнить запасы осажденных гарнизонов северного и западного Уэльса и изгнать французскую эскадру. Похоже, что ему это удалось, поскольку о Жане д'Эспань больше ничего не было слышно. Вероятно, что после семимесячного пребывания в Уэльсе французский экспедиционный отряд вернулся домой в мае 1404 года и привез с собой во Францию канцлера Глендауэра, Гриффина Янга, и его шурина, Джона Ханмера. Этим людям было поручено заключить официальный союз между валлийским вождем и королем Франции[155].

* * *

В новом 1404 году французские принцы собрались в Париже при дворе без короля. Карл VI отлучился незадолго до Рождества. Это был традиционное время для обмена подарками и планирования военных операций на следующий год. Совет в полном составе собрался 7 января 1404 года, чтобы рассмотреть вопрос о войне с Англией. Герцог Орлеанский не присутствовал. Вечно переменчивый, упрямый, но легко унывающий, Людовик к этому времени отказался от планов вторжения в Италию и расплатился с армией, которую собрал в долине Роны. Но он задержался в Авиньоне из-за трудных переговоров с Бенедиктом XIII и вернулся в Париж только в следующем месяце. Однако важнейшие решения уже были согласованы летом предыдущего года и отражали программу Людовика. Следующая крупная конференция с англичанами должна была открыться в Лелингеме 1 марта 1404 года, и, согласно французским расчетам, их обязательство соблюдать перемирие истекало через три недели, 20 марта. Совет решил, что оно не будет продлено. Сразу после истечения срока действия перемирия планировалось начать войну с Англией на нескольких фронтах. Основными военными операциями должны были стать давно запланированные кампании против оставшихся английских владений в Кале и Гаскони. Но теперь предусматривалась и третья армия, которая должна была быть направлена в Уэльс для поддержки Оуэна Глендауэра. По словам осведомителей Генриха IV, Совет также решил направить посольства с просьбой о помощи в Шотландию, Милан и Бретань в дополнение к посольству Шарля де Савуази, которое уже действовало в Арагоне и Кастилии. Для оплаты всей этой деятельности новая талья, согласованная между принцами в июле, теперь была подтверждена и установлена в размере 800.000 ливров, что стало самым крупным налогом с момента его введения в 1380-х годах. Постановили, что налог будет взиматься в конце апреля. Эти решения были утверждены королем, когда он восстановил свои силы в конце января. Талья была должным образом оглашена 30 января. Три присутствовавших королевских герцога поклялись, что средства от налога будут потрачены исключительно на войну, за исключением 200.000 ливров, которые предназначались королю Наварры в обмен на передачу короне крепости-порта Шербур. Герцог Орлеанский, объявили они, в свое время принесет такую же клятву[156].

Сообщения о заседаниях французского Совета уже достигли Англии, когда неделю спустя в Вестминстере открылся Парламент. Вступительная речь канцлера была наполнена предчувствиями. Он рассказал о недавних событиях в Уэльсе и Шотландии, о восстании Перси, о захвате власти герцогом Орлеанским во Франции, о рейдерском флоте, собранном графом Сен-Полем, и об угрозе Кале и Гаскони. Обсуждения в обеих Палатах были омрачены ежедневно поступающими сообщениями о "врагах и мятежниках". В Палате Общин считали, что в любой момент может вспыхнуть новое восстание, из-за чего Парламент будет распущен, поскольку король и лорды будут заняты борьбой с мятежниками, и все в третий раз с 1399 года повторили клятву верности. Но всякое впечатление единства было подорвано жестокой атакой Палаты Общин на управление королем своими финансами. Парламентарии были убеждены, как и многие их предшественники, что при правильном использовании таможенных сборов и доходов с королевских владений вместе с сокровищами, оставленными Ричардом II, средств будет достаточно для финансирования всех расходов на войну в Уэльсе, защиту шотландской границы, защиту побережья от французских флотов и подавление внутренних мятежей. Король, жаловались они, санкционировал расточительные расходы на гранты фаворитам и "различным дамам" и на погашение займов у итальянских банкиров, в то время как его замки не ремонтировались, а войска не получали жалованья. В обвинениях Генриха IV в том, что его расходы были экстравагантными, а гранты — чрезмерными, была доля правды. Но опасения парламентариев были преувеличены. Их вера в то, что расходы на оборону могут быть покрыты без общего налогообложения, была совершенно нереалистичной, как и в 1370-х и 1380-х годах, когда они высказывали те же самые претензии. В итоге все, за что они были готовы