— А если не принесут? — улыбнулся Юрий.

— Принесут, — уверил Афанасий. — Мы им «петушиное слово» скажем — як миленькие принесут.

«Знаем мы твое петушиное слово, — подумал Юрий. — По твоему петушиному даже вон — коты…»

Афанасий вдруг взмолился:

— Товарищ Юрий Андреич, а котика вы бы мне отдали! Скорешились мы с им.

— Ему с тобой там, в больнице, хорошо будет? — спросил Васильцев.

— А як же!.. Да животина вам сама скажеть!

Прохор посмотрел на Юрия и промяукал нечто очень похожее на «да», во всяком случае, именно так Юрий понял его.

Жаль было отдавать такого кота, но Юрий кивнул:

— Ладно, забирай, чего уж там.

Афанасий радостно вскочил с дивана:

— От за то — спасибо вам пребольшое, товарищ Юрий Андреич! За животину не сумневайтесь — со мной будет як у Хрыста за пазухой.

А Прохор, явно из благодарности, теперь уже и Юрию руку лизнул.

Покуда Васильцев не передумал, Афанасий напялил на голову свой треух, бережно взял в руки кота и побыстрее зашлепал своими галошами в сторону уборной.

Юрий, однако, знал, что из уборной они не выйдут. Действительно, когда он минуты через две открыл дверь, никого там уже не было. Не было и флакона с жидкостью для бритья «Свежесть». Юрий, улыбнувшись, подумал: «Надо же этому чудищу чем-то поддерживать силы, пока дорвется до своего «Бело-розового».

Он вошел в спальню. Там на кроватях лежали Полина и Викентий. Катя сидела рядом, поглядывая на них.

— Я Прохора отдал Афанасию, — сообщил Юрий. — Прости, что тебя не спросил.

— Да я все слышала, — сказала она. — Правильно сделал: между ними явно какая-то мистическая связь. Впрочем, тебе, как математику…

Да нет, с некоторых пор он, Юрий, не столь уж нетерпимо относился к любой мистике.

Спросил:

— Когда они проснутся?

— Судя по всему, скоро, — сказала Катя. — Сначала она, потом он. Но что же мы с этим палачонком теперь делать будем?

— Сначала поговорим. Надеюсь, он что-нибудь все-таки поймет, парень-то не такой уж плохой, как казалось.

— Неплохой-то неплохой, — проговорила Катя, — однако больно… — Не договорив, она на всякий случай достала из шкафа пистолет и спрятала его в карман.

Что ж, предосторожность в данном случае едва ли была чрезмерной.

— Новые документы есть, — добавила она. — Что, будем вещи собирать? Когда Полина проснется…

— Пусть сначала оба проснутся, — сказал Юрий.

Он уже почему-то ничуть не боялся этого Викентия. Или все-таки напрасно теряет бдительность?..

Было еще одно дело — может, и не такое важное, но Юрий не любил оставлять даже мелкие загадки неразгаданными. В кармане у него лежал цилиндрический баллончик, он таких никогда прежде не видел и теперь хотел как следует осмотреть.

Да, баллончик был изготовлен с умом. Нажмешь на пипочку — из него и брызнет. До чего только люди не додумаются, когда играют во всякие шпионские игры!

Впрочем, он знал, что в многочисленных лабораториях НКВД еще и не такое изобретают.

Сам не зная зачем, он решил проделать над баллончиком еще одну процедуру — проверить на отпечатки.

На кухне имелось все необходимое для снятия и сравнения отпечатков пальцев — он, Юрий, перенес сюда из своего «схрона» целую криминалистическую лабораторию.

Да, отпечатки на баллончике имелись. С чем бы их только сравнить?

То, что он сделал, было чисто машинальным, без всякой надежды на результат.

Результат, однако, был. Да какой!..

Юрий бессильно опустился на стул и смог лишь проговорить:

— Не может быть!.. Этого не может быть!..

Теперь они сидели на кухне втроем — он, Катя и Полина.

— Я так вам благодарна, дядечка Юрочка, тетечка Катенька! — тараторила Полина. — Второй раз меня спасаете!.. А это что? — она кивнула на баллончик, стоявший на столе.

— Там особый усыпляющий газ, — ответила Катя, — может повалить целую армию. Произведено в секретной спецлаборатории НКВД.

— Ох ты! А откуда он у вас…

— Я бы лучше спросил — откуда это у тебя? — вместо Кати отозвался Юрий.

— У меня?! Дядечка Юрочка…

— Перестань, — жестко сказал он. — Это я нашел у тебя в кармане.

— Наверно, подбросили…

— Нет, не подбросили. На нем твои отпечатки пальцев.

— Ничего не понимаю, дядечка Юрочка… — Девочка нервно крутила в руках вилку.

— Брось вилку! — приказала Катя и, достав из кармана пистолет, взвела курок. Пояснила Юрию: — Она и вилкой может убить, наверняка их и такому учили.

— Что вы такое говорите, тетечка Катечка!..

Вилку, однако, Полина из рук выпустила.

Катя приказала:

— Спрячь в стол.

Нехотя — но подчинилась.

— Значит, говоришь, Рубахина ты? — спросил Юрий.

Закивала:

— Рубахины мы, да, Рубахины. Из Уманской области…

Юрий уже успел прояснить это, позвонив одному из бывших своих поднадзорных.

— У раскулаченных Рубахиных не было дочери, — медленно проговорил он. — Был сын, младенец, но он умер очень быстро. Как видишь, мы знаем много, так что давай уж уговоримся не водить друг друга за нос. Так кто ты такая?

Глаза девочки на миг стали грустными.

— Если бы я сама знала… — проговорила она.

— Ладно, пока оставим это. Буду спрашивать о том, что ты знаешь наверняка. Первый вопрос: никакого пескоструйщика, пробравшегося в квартиру не было?

Вдруг Юрий понял, что Полине (или кто она теперь?) вовсе не тринадцать-четырнадцать лет, как он думал прежде, а все девятнадцать-двадцать. На него смотрела умная женщина с твердым взглядом, в общем, совсем уже другой человек.

— А вы только сейчас доперли? — усмехнулась она. — Я думала, вы умнее окажетесь, математик все-таки.

— И записки вместо Викентия ты писала?

— Смотрите-ка, начинаете прозревать. Раньше бы! Хоть почерк бы догадались сличить… Хотя вам и сличать-то было не с чем; ладно, тут вы, положим, не виноваты…

— И камни ты украла?

— Нет, это уж Викентий. Я только дверь открыла и объяснила ему, где они лежат и для чего предназначены.

— А Люцифера — зачем?..

Полина погрозила пальцем:

— А вот это не надо. Люцифера завалил Викентий, я его только на этого Люцифера навела и винтовку ему дала с оптическим прицелом. Ему только напомни, что он палач, — он что угодно сделает.