Богиня сидела в своем доме и спала. Ее лицо было прекрасным. Ее окружали разные невиданные вещи, но никто из роомохов никогда не прикасался к этим вещам и тем более не пытался забрать их. Большой Топор и Круглая Плешь разложили возле богини еду и питье и покинули ее дом. Несколько молодых сильных роомохов остались по приказанию вождя на лужайке, а остальные вернулись в селение. Большой Топор понял, что богиню не надо тревожить, а она даже во сне будет помогать его племени.

Так и случилось, и все это поняли очень скоро. Хищные ырхи в ту ночь разбежались кто куда при виде спускавшегося с небес дома богини. Да, они до сих пор продолжали тревожить роомохов, но делали это гораздо реже, чем раньше, и главное — с тех пор больше никто не погиб от их зубов и когтей. Осень была теплой и солнечной, а зимой почти не было снега, и Высокая Вода по весне не затопила равнину. Бокров развелось видимо-невидимо, и рыбы в реках словно прибавилось, и на огородах выросло все, что только могло вырасти. Куздрам не удавалось похитить ни одного детеныша фьюшек, и колдуну удалось наконец найти средство против ядовитых зюк. Нет, конечно, случались у племени и неудачи, и по-прежнему принимал умерших Темный овраг, откуда начинался путь на Подземные равнины, но жить явно стало лучше, жить стало веселей. И это, конечно же, была заслуга богини, взявшей роомохов под свое покровительство. Принесенная ей пища осталась нетронутой, а это значило, что Иуух Руух не нуждается в ней, поэтому в дом богини больше не носили еду и питье. По распоряжению Большого Топора над летающим жилищем богини возвели деревянную башню, и вождь с колдуном отобрали самых достойных, кто должен был служить богине и с помощью растений, палочек, пепла и прочего, принесенного в башню, узнавать, как следует поступать в том или ином случае. Это сооружение получило название Коорх Иуух Руух — Башня Небесной Охотницы. Туда могли входить ее служители, вождь и колдун, остальным же было запрещено приближаться к этой лужайке. Ее расширили, и построили неподалеку дом служителей, и окружили лужайку изваяниями всех богов, которые теперь подчинялись Небесной Охотнице. А еще входить в башню могли старейшины, но если только богиня посредством жрецов даст понять, что она не против такого посещения. Периодически жрецы возжигали в башне приготовленные колдуном сухие священные травы и до блеска натирали опоры дома богини шкурами, пропитанными особыми настоями. В доме богини все время горел странный свет, и никогда не было там темноты. И вот теперь Иуух Руух дала понять, что чужаков можно пригласить в селение и устроить им пышную встречу.

Вот такую удивительную историю полурассказал-полупропел вождь роомохов Большой Топор.

И Шерлок Тумберг еще раз подумал о том, что эта богиня действительно толковая. Правильная богиня. Не какая-нибудь подделка, которыми любят заниматься ханийцы с Чайниты.

Из каких же она краев? С другой планеты этой системы? Но почему спит три года? Анабиоз? Тогда она прилетела от какой-то другой звезды, а значит, Небесная Охотница — представительница неизвестной цивилизации, не владеющей умением перемещаться по Галактике через подпространство. Что-то стряслось с ее кораблем, и автоматика подыскала ближайшую планету и вытолкнула из него спасательную капсулу. Потому что если бы тут совершил посадку межзвездный корабль, от племени роомохов ничего бы не осталось. А капсула села на той же автоматике. И люк открылся тоже автоматически, поскольку анализаторы посчитали, что тут нет ничего угрожающего. Или же приняли решение открыть люк для того, чтобы в капсулу можно было проникнуть и оказать помощь тому, кто в ней находится. Одна ли капсула приземлилась или их было несколько, и они сели в разных местах?

«Разумеется, эта „богиня“ никаких знаков не подает, коль находится в анабиозе, — продолжал размышлять Тумберг. — И знаки, и толкование жрецы придумывают сами. Развозят на полу перед ней кофейную гущу или разбрасывают внутренности куздр и изучают с умным видом, обмениваясь мнениями и вырабатывая общую позицию».

Ничего нового в таких действиях местных жрецов не было. С древнейших времен их коллеги в разных мирах занимались тем же самым.

«Надо будет сходить в башню, посмотреть, если вождь не откажет», — решил следователь.

На поляне некоторое время царило молчание. А потом один из жрецов, жевавший что-то похожее на зеленые перья лука, подавился этим самым луком и завопил, указывая пальцем куда-то вверх:

— А-а-а!!!

Все дружно задрали головы и увидели причину столь истошного крика. Метрах в десяти над пирующими висел небольшой диск. Возможно, это и была куздра, но на птицу темная штуковина совсем не походила. Скорее уж, на гигантского жука. Кое-кто успел вскочить на ноги, и тут танкист Илис воскликнул:

— Воздушный разведчик! Только не наш, у нас они побольше и на яйцо похожи.

Имел ли он в виду, что это устройство произведено не в Межзвездном Союзе, или же говорил о том, что «трицеры» оснащены не такими, Тумберг понять не успел. Потому что далее почти одновременно произошло следующее: выпущенная кем-то из-за деревьев стрела со стуком угодила в диск и, не причинив ему видимого вреда, упала на поляну, в блюдо с остатками какой-то каши; издалека, с вершины холма, по которому пролегала ведущая в селение тропа, раздался громкий голос. Его можно было запросто принять за рык какого-нибудь божества. Отсюда, с окруженной деревьями поляны, вершина не просматривалась, но голос услышал бы, наверное, и глухой.

— Хорошо сидите, путешественники! — прогремело с холма. — Примут ли в эту компанию господ Силву, Диони и еще кое-кого?

Вождь молча хватал ртом воздух, прижав правую руку к груди, прочие роомохи тоже замерли, а Шерлок, обведя взглядом коллег, недоверчиво сказал:

— Это же Спиноза…

И рот его разъехался в улыбке чуть ли не до затылка.

— Сыночек! — воскликнула Маркасса и, вскочив на ноги, бросилась прочь с поляны, туда, где находился танк серии «Мамонт».

— Ничего не понимаю, — пробормотал Уир Обер и вытер губы рукавом плаща. — У них тут что, учения?

— Какой-то сигнал все-таки отсюда пробился? — предположил Хорригор. — Или же у парней прорезались какие-то неслыханные умения?

— Н-нас ч-что… н-нашли? — выдавил из себя Илис.

А Билла почти в унисон с ним тоже задал вопрос, мотнув головой вслед уже скрывшейся из виду Маркассе:

— Это что, ее сын?

— Робинзонская жизнь отменяется! — провозгласил Тумберг, сумев кое-как убрать уголки рта с затылка, и повернулся к Билле. — Нет, это не ее сын, хотя сын тоже там, — он махнул рукой в сторону холма. — Это супертанк Бенедикт Спиноза. Насколько я знаю, пять лет назад таких еще не было. Не скажу ничего плохого о ваших, но Спиноза однозначно круче.

Аборигены прислушивались к этим разговорам, но вряд ли хоть что-то понимали, и тут не мог помочь даже транслятор Шерлока. Обслуживающие банкет женщины сбились в кучку в сторонке от шкур, держась друг за друга. А запоминатель, напротив, подобрался поближе к продолжающему висеть над поляной диску и смотрел на него во все глаза.