Ты говоришь ребенку:

«Бедных нужно любить и уважать, они добрые, очень много работают. Надо быть благодарным кухарке – она готовит нам обед, дворнику – он следит за порядком. Поиграй с детьми дворника».

А жизнь – свое:

«Кухарка курицу убила, завтра будем ее есть, мама тоже будет, потому что вареной курице не больно, а кухарка убила живую, мама на это даже смотреть не могла. Дворник утопил щенят, а они были такие чудесные. У кухарки шершавые руки, она вечно возится в грязной воде. От мужика воняет. От еврея тоже воняет. Торговку не называют “пани”, просто говорят – “торговка”, и к дворнику не обращаются “пан”, говорят просто – “дворник”. Дети бедняков грязные, стоит им что-нибудь показать, они сразу клянчат: “Дай мне!”, если не дашь, то собьют с тебя шапку, смеются, а один плюнул, прямо в лицо плюнул…»

Ребенок еще не слыхал о злых колдунах, но уже опасливо подходит к нищему, чтобы подать грош.

Ребенок знает, что и тут ему всего не говорят, что и в этом кроется что-то мерзкое, чего ему не хотят или не могут объяснить.

93. Чудачества светской жизни и правил хорошего поведения. Неприлично совать палец в рот, ковырять в носу, шмыгать носом. Неприлично просить, говорить «не хочу», отшатываться, когда тебя целуют, говорить: «Это неправда». Неприлично громко зевать, говорить: «Мне скучно». Неприлично подпирать голову рукой, первым подавать руку взрослым. Неприлично болтать ногами, держать руки в карманах, оглядываться на улице. Неприлично громко говорить. Неприлично показывать пальцем.

Почему?

Эти запреты и заповеди – из разных источников, ребенок не в состоянии уловить их сути и связи.

Неприлично бегать в одной рубашке и неприлично плевать.

Почему неприлично отвечать на вопросы взрослых сидя? Если отца встречаешь на улице, ему тоже нужно кланяться?

Что делать, если кто-то говорит неправду, например, дядя говорит: «Ты девчонка» или: «Я тебя у мамы купил», – но ведь это вранье.

– Почему с девочками надо быть вежливым? – спросил меня ученик.

– Этому есть историческое объяснение, – ответил я.

– Почему ты написал «вернулся» через «и»? – спросил я его через пару минут

– Этому есть историческое объяснение, – ответил он с ехидной ухмылкой.

На тот же вопрос одна мать ответила:

– Понимаешь, ведь девочка будет рожать детей, будет болеть и т. д.

Вскоре брат и сестра снова повздорили.

– Мамуля, ну какое мне дело до того, что она будет рожать детей! Мне важно, чтобы она плаксой-ваксой не была.

Наименее правильным представляется мне самое частое объяснение:

– Над тобой будут смеяться.

Это удобно и действенно: ребенок боится быть смешным.

Но над ним будут смеяться и за то, что он слушается маму, и за то, что он ей доверяет, и за то, что в будущем не захочет играть в карты, пить водку, идти в публичный дом.

И родители, пугая ребенка тем, что он покажется смешным, совершают нелепые ошибки. Самая вредная ошибка – скрывать недостатки ребенка и пробелы в его воспитании: ребенок до поры до времени за щедрое вознаграждение притворяется при гостях хорошо воспитанным, а потом мстит за это.

94. Родная речь – это не подобранные и выбранные для ребенка запреты и нравоучения, а воздух, которым дышит его душа наравне с душой всего народа. Правда и сомнение, вера и обычай, любовь и неприязнь, своеволие и серьезность, достоинство и низость, богатство и бедность, все, что создал в своем вдохновении пророк и выблевала в пьяном бреду сволочь, столетия плодотворного труда и мрачные годы неволи.

Кто размышлял над этим, кто писал об этом, кто исследовал, как уничтожать бактерии и насыщать эту стихию озоном? Может, тогда оказалось бы, что не здоровое простонародное «срать», а салонное «роковая женщина» таит в себе зародыши разложения?

«Да славится Господь. Бог его наказал. Бес попутал. Как в раю. На седьмом небе. В доме – сущий ад. Благословляю на дорогу. Как у Христа за пазухой. Помогай тебе Бог. Святой – с молока снятой. Как по мертвому вычитывает. Без гроша за душой. Душа нараспашку. Черту бы душу продал. И он не без греха. Седина в бороду – бес в ребро.

На здоровье. Твое здоровье. Пятница – день роковой. Икота – значит, кто-то вспоминает. Нож упал – жди голодного гостя. Суп пересолила – точно влюбилась. У попа шкварки слопал. Одной ногой в могиле.

Китайские церемонии. Цыганская свадьба. Еврейское счастье. Милость Господня. Плебейская рожа. Сиротская доля.

Старый зануда, старый идиот, беззубая ведьма. Сопляк, дурак, щенок, желторотый, молоко на губах не обсохло.

Слепой? Нет, незрячий. Старый? Нет, почтенного возраста. Не калека, а человек с ограниченными возможностями.

Собачья погода. Собачья жизнь. Сучий потрох. Сукин сын. Не все коту масленица. Волчий аппетит. Я ему рожу растворожу.

Без царя в голове. В голове ветер гуляет. Пускать пыль в глаза. Шариков не хватает. Лопнуть со смеху. Променять кукушку на ястреба. Знать как свои пять пальцев. Ох и вырастет из нее конфетка. Жизнь мне отравляет».

Что это такое? Откуда это взялось? Зачем все это?

Дуб – это существительное, дуб – это подлежащее.

Но почему: тупой, как дуб? Можно ли назвать умным того пана, который выдумал грамматику?

95. Дети не любят непонятных выражений, хотя временами и пытаются потрясти ими окружающих. Они довольно избирательно усваивают язык взрослых, явно сопротивляясь некоторым нашим выражениям и речевым оборотам.

«Слышь, дай мне это. Слушай, одолжи мне. Эй, покажи».

«Эй, слышь, слушай» – аналоги нашего «пожалуйста».

Просить – для ребенка значит «клянчить», «просить милостыню» (нищий просит). Ребенку не по душе это унизительное выражение.

«Думаешь, я просить буду? Не проси его. Как же, буду я его просить! Погоди, ты у меня еще попросишь!»

Мне запомнился один удивительно торжественный оборот:

– Видишь, ты какой, а я тебя так просил…

Даже обращаясь к взрослым, ребенок предпочитает форму «пусть мама, пусть пан» – и только по настоятельному требованию он «просит».

Словом «понимаешь» ребенок заменяет не менее неприятное «извини».

«Понимаешь, я нечаянно. Понимаешь, я не хотел. Понимаешь, я не знал».

А богатство оборотов уговоров и предупреждения, чтобы избежать бурных сцен:

«Перестань, отстань, не лезь, проходи, ступай своей дорогой. Перестань. Отойди же. Говорю тебе, перестань. Прошу тебя перестать (это уже и не просьба, а решительный приказ). Ты отстанешь когда-нибудь? Слушай, ты перестанешь наконец?»