– Я не помню.

– Что это была за собственность?

– Земельные участки с застройкой.

– Несколько участков?

– Я не помню.

– Обвиняемая сказала вам, что ее интересуют земельныеучастки?

– Она попросила меня сопровождать ее.

– Она говорила вам, что ее интересуют земельные участки?

– Она попросила меня сопровождать ее.

– Говорила она вам, что ее интересуют участки?

– Она попросила меня поехать с ней.

– Говорила она вам, что ее интересуют участки?

– Она попросила меня сказать таксисту, что мы едемосматривать выставленные на продажу земельные участки.

– А теперь, миссис Марвел, – сказал Гамильтон Бергер, – ядолжен напомнить вам, что вы находитесь под присягой и свидетельствуете в делеоб убийстве. Вы дали клятву говорить правду, одну только правду и ничего, кромеправды. Существуют суровые наказания за лжесвидетельство. Существуют суровыенаказания для косвенных соучастников. Я спрашиваю вас, объясняла ли вамобвиняемая причину, настоящую причину, по которой она хотела ехать именно втакси?

– Одну минутку, ваша честь, – встрял Мейсон. – Я не хотел бывыдвигать возражений против рутинных вопросов, задаваемых этой второстепеннойсвидетельнице, но…

– Второстепенная свидетельница! – в ярости закричалГамильтон Бергер.

Мейсон с явным удивлением посмотрел в его сторону.

Прокурор начал было что-то говорить, но перехватил взглядсудьи и прикусил язык.

– Пожалуйста, мистер Мейсон, – сказал судья.

– …Однако в данном случае обвинение подвергает перекрестномудопросу своего собственного свидетеля. Прокурор задает наводящие вопросы. Онугрожает свидетельнице. Более того, само свидетельство выглядит некомпетентным,несущественным и не относящимся к делу.

– Могу я говорить? – спросил Гамильтон Бергер.

Судья Сидгвик кивнул.

– С позволения суда, – сказал прокурор, – я высказываюубеждение, что эта свидетельница, если ее принудить давать показания, можетрассказать факты, неопровержимо уличающие обвиняемую. Она – подруга обвиняемой;она враждебно настроена ко мне; она никогда не говорила мне, что она знает.Содержание ее признания мне известно только из того, что она говорила третьимлицам. Я хочу, чтобы суд принял мои профессиональные заверения, что делообстоит именно так.

– Протест защиты отклоняется, – сказал судья Сидгвик. –Однако я вношу предложение удалить показания свидетельницы из протокола, еслиони окажутся не относящимися к делу.

– Отвечайте, миссис Марвел, – обратился Бергер к Рут Марвел.

– Она сказала мне, что хочет нанять определенное такси.

– Она сказала почему?

– Она… она сказала…

– Да-да, продолжайте, – поощрял прокурор Бергер.

– Она сказала, что это должно быть такси, в котором она ужеездила в тот день.

– А она не говорила вам, что не хочет быть узнаннойтаксистом?

– Да, что-то в этом роде.

– Продолжайте, – велел Гамильтон Бергер. – Что еще она вамговорила?

Рут Марвел начала плакать.

– Я вынужден настаивать на ответе, – холодно произнесГамильтон Бергер.

– Она сказала, что ее адвокат посоветовал ей поймать этотакси, взять меня с собой в поездку и расплатиться с таксистом, когда насчетчике будет два доллара девяносто пять центов.

– Вы бы узнали таксиста, если бы снова его увидели?

Рут Марвел молча кивнула.

– Не будет ли мистер Джером Кидди так любезен подняться? –спросил Гамильтон Бергер.

Таксист Кидди молча встал.

– Это тот человек? – спросил Гамильтон Бергер.

– Да, – тихо ответила Рут Марвел.

– Вопросы защиты! – триумфально рявкнул прокурор.

Мейсон ободряюще улыбнулся свидетельнице.

– Миссис Марвел, совершенно нет нужды расстраиваться поповоду данных вами показаний. Разве подсудимая не сказала вам, что онапросто-напросто действует по моему совету и думает, что некий таксист будетвызван, чтобы опознать ее, что она желает всего лишь проверить его память,посмотреть, знает ли он на самом деле, кто она такая?

– Теперь я протестую! – заявил Гамильтон Бергер. – Защитаподсказывает свидетельнице ответы, а поскольку свидетельница находится на егостороне…

– Из чего следует, что она на моей стороне? – перебилМейсон. – Она достаточно полно свидетельствовала в вашу пользу. Сейчас времяперекрестного допроса, и защита имеет полное право допросить свидетельницу.

– Протест отклонен, – сказал судья Сидгвик.

– В сущности, именно это и произошло? – сочувственным тономспросил Мейсон Рут Марвелл.

– Да, – ответила та.

– Что ж, не стоит расстраиваться лишь из-за того, чтообвинение вызвало вас свидетельствовать против вашей подруги. Подзащитнаясказала вам, что, согласно полученным от меня инструкциям, она собираетсяпроверить крепость памяти одного из возможных свидетелей?

– Да.

– И вы сели в такси, которое вел этот джентльмен, котороготолько что попросили встать?

– Да, сэр.

– И мистер Кидди не узнал подзащитную, не так ли? По крайнеймере, он ничем не показал, что узнает ее?

– Вы правы, сэр.

Мейсон ласково улыбнулся.

– Вот и все. Все, что пыталась проделать обвиняемая. Тут нетникакого секрета.

– Теперь нет! – заорал Гамильтон Бергер. – Теперь, когда вашплан обернулся против вас же!

– Обернулся против меня? – спросил Мейсон сочувственно.

– Прекратите! – приказал судья Сидгвик. – Я не допущу, чтобыстороны перешли на личности. Мистер прокурор, ваше замечание сделано не поправилам. Свидетельница свободна.

– Вызываю Джерома Кидди, – заявил прокурор Бергер.

Кидди прошел на свидетельское место и присягнул.

– Видели ли вы обвиняемую третьего июня сего года или в дни,близкие к этой дате? – спросил Бергер.

– Да, сэр.

– Где?

– Я возвращался из загородного клуба и…