Он выровнял дыхание и направил взгляд на руны. Как учил Артеус, чтобы помочь разуму сосредоточиться, он начал нараспев произносить слова. В них не содержалось никакой магии, и они не являлись Истинными.

Это была песня его матушки. Семь Мгновений до Жизни. Они должны были помочь ему сосредоточиться. Так оно и происходило.

По мере того, как генерал пел, он чувствовал, как воздух вокруг него пропитывается Холодом. Настоящим. Что чувствовал калека, запертый в больничной палате и что ощущал преданный принц, в темнице королевского замка.

Для остальных же, по мере того как в гроте воцарялось правительство дикой зимы, воздух становился все морознее и трещал мятой бумагой.

Генерал же ощущал как первобытный Холод окутывает его, а ледяные нити вьются вокруг его души, наполняя ту могучей силой.

Сердце Хаджара заколотилось, и он вытянул вперед ладони, позволяя Холоду сорваться с них порывом морозного ветра. Стены покрывались ветвящимися узорами инея, а озеро мгновенно затянулось ледяной коркой.

По мере того, как Холод сходил с пальцев генерала, остальные в отряде надевали шкуры и дышали на замерзающие пальцы. Хаджар же внимательно следил за тем, что происходило с рунами на стенах.

Они действительно позволяли Холоду словно вплетаться в себя. Волшебные символы на стенах грота постепенно менялись, а их свечение, резонируя с энергией Севера, становилось все ярче. Постепенно руны сливались, образуя замысловатый узор, отдаленно напоминающий северное сияние.

Медленно, словно даже неуверенно, магия приобретала форму и в какой-то момент в стене грота начала формироваться ледяная арка.

Ледяные врата, нарушая все мыслимые законы природы, буквально выделились из стены. Их поверхность украшали замысловатые узоры мороза, сверкавшие среди теней белоснежными отсветами.

Вместе с тем, как последние руны влились в арку, Хаджар ощутил внезапный выброс энергии, затем последний всплеск холода, облизавший грот порывом холодного ветра и, наконец, с треском отколовшегося ледника, арка затвердела.

— Удивительно, — прошептал Артеус. — Я никогда прежде не слышал, чтобы…

Он не договорил. Чуть погодя, запаздывая от грохота ледяных врат, в грот ворвался гром чужих техник и рев знакомого голоса:

— Не так быстро, Лисы! — и на пороге появилась тень, сверкающая недобрым взглядом.

— Проклятье! — выкрикнул Шакх, обнажая сабли. — Я же говорил!

— Как он так быстро до нас добрался?! — Албадурт схватился за топоры.

Хаджар же, обменявшись взглядами со Стариком, попросту взмахнул рукой. В нем все еще оставались частицы силы имени Севера и этого было достаточно, чтобы грот разделила ледяная стена, от которой исходила аура меча.

После этого генерал призвал ветер и, единым порывом, отправил весь отряд внутрь арки, а затем и сам, под аккомпанемент ударов наемников о преграду, шагнул внутрь.

Глава 1765

Позади Хаджара захлопнулись простые деревянные двери, обитые железными скобами. А сам отряд оказался посреди довольно просторной комнаты.

Помещение шириной в пару десятков метров и высотой потолков около пяти. По стенам висели мерно чадящие факелы, иногда выхватывающие очередные руны и…

— Не двигайтесь! — выкрикнул Арнин. — Не сходите с места!

Гном, в этот момент собиравшийся что-то поднять с пола, выругался и выпрямился.

— Все еще не понимаю, — проворчал Шакх. — Как они так быстро до нас добрались. Буря должна была сдерживать их хотя бы дней пять.

— Старик уже давно тут живет, — напомнила Лэтэя. — Наверняка знает способы, как… Проклятье, Шакх! — вдруг выкрикнула она, словно опомнившись. — Мы действительно будем это обсуждать сейчас.

— А когда еще, — пожал плечами Пустынный Волк, обнажая сабли, но как и было велено — не сходя с места. — Они сейчас сломают стенку Хаджара и вломятся…

Шакх замолк на полуслове, но Арнин все равно решил напомнить:

— Не вломятся, — произнес оборотень. — Даже если рискнуть шагнуть в арку, в чем я не сомневаюсь, то окажутся в совершенно другой комнате.

— Почему не сомневаешься? — прищурился гном.

— Потому что у Нарнира тоже есть способ навигации в лабиринте, — ответил за Арнина Хаджар. — И если он есть у Нарнира, то и у его исполнителя. А значит мы в лабиринте не одни.

— Генерал прав, — кивнул оборотень. — И, увы, Нарнир может ориентироваться здесь куда лучше, чем я. Так что время опять не на нашей стороне.

Каждый в отряде выругался на своем родном языке. Признаться, в последнее время (что за дурацкий каламбур) лично генералу уже надоело играть в догонялки с минутной стрелкой. Но, с другой стороны, когда было иначе…

— Почему мы не должны двигаться? — спросил Артеус, возвращая остальных в реальность.

Да, за ними гнались наемник и, возможно, сильнейший из горцев — Старик, но на данный момент имелась и более насущная проблема.

— Каждая комната в лабиринте представляет отдельную опасность, — Арнин обнажил кинжалы и позволил телу покрыться короткой шерстью. — Но их можно смело поделить на три категории. Самая простая — стражи. Големы, монстры, живые мертвецы, порабощенные духи или демоны и…

— Мы поняли, — перебил Шакх.

— Ну да, — кивнул оборотень. — В общем — стражей можно просто убить и тогда появятся выхода.

На словах “появятся выходы” Хаджар обратил внимание, что когда за ними захлопнулась дверь, то он не заметил, чтобы в комнате были какие-то еще двери.

Генерал оглянулся и, как уже догадывался, увидел перед собой ровную каменную кладку.

Никакого выхода.

Ну или входа.

Смотря с какой стороны посмотреть.

— Вторая комната — головоломки, — продолжил Арнин. -Загадки самого разного толка. Обычно в них я проводил дольше всего времени. Одна такая вообще отняла у меня полтора года, пока я не понял в чем проблема.

Артеус в ответ на это надменно хмыкнул. Маги…

— И третья, самая поскудная разновидность, — скривился Арнин, которому явно неприятно было об этом говорить. — ловушки. Иногда, конечно, они бывают простыми, но порой бывают и вот такие — волшебные.

С этими словами оборотень обвел взглядом стены. Хаджар присмотрелся и увидел, как на камнях постепенно проявлялись, пульсируя угрожающей энергией, которая, казалось, пыталась бросить вызов непрошеным визитерам.

Воздух рядом волшебными символами искрил вспышками силы и энергии, давая ясно понять, что чем точно не станет лабиринт,