«Готовили нас для чего?»

«Для себя».

– Я не понимаю, – нахмурился Джейк.

«Ничто не вечно, Джейкоб. Даже зел-нага. По крайней мере, не в этом воплощении».

Глаза Зератула расширились.

«Носители, – сказал он. – Они готовили тела-носители!»

«Не так жестоко, мой старый друг. Зел-нага имеют циклический тип жизни. Продолжительность цикла неизмеримо длинна по нашим меркам, но все же зел-нага смертны. Когда их существованию приходит конец, они ищут двоих подходящих вида. В течение какого-то времени они воздействуют на них и изменяют таким образом, что каждый из них сам по себе становится половинкой целого. Они искали совершенства – формы и сущности. На этот раз зел-нага выбрали протоссов и зергов».

Джейк провел дрожащей рукой по волосам.

– Они… собираются уничтожить вас?

«Нет. Не уничтожить. Просто поместить два аспекта их собственных сущностей в наш народ и в зергов. А потом, за время столь безграничное, что мы едва ли можем осознать, мы бы изменились и эволюционировали… И вновь соединились естественным образом в гармонии, и зел-нага родились бы заново».

Джейк слушал, и по его рукам бежали мурашки, несмотря на теплоту дня.

– Подземелья, – выдохнул он. – Вот где они работали над протоссами.

«Несомненно, они вовсе не были бескорыстными защитниками, как считалось до Эпохи раздора, – сказала Замара. Зератул рядом с Джейком застыл, молчаливо и неподвижно, слушая и впитывая информацию. – Но также они не были и чудовищами. Они хотели, чтобы мы стали великими и прославленными. Они вовсе не спустились бы неожиданно к нам, чтобы завладеть нашими телами. Скорее, мы бы сами эволюционировали так, что… стали бы ими».

Замара не могла подобрать слов.

«Возможно, для этого не потребовалось бы лишнего вмешательства. Простите меня… Эту концепцию сложно объяснить и нелегко принять ее столь ограниченным разумом, как наш. А так как я не могу соединиться в Кхале ни с одним из вас, я не способна полностью поделиться с вами своим пониманием этого. Но могу сказать, что этот цикл для них естественен так же, как естественно для тебя, Джейкоб, дыхание, или естественно впитывание питательных элементов для нас, Зератул. Он существует уже очень давно и сформировал такую значительную часть космоса, что, возможно, он столь же естественен и правилен в универсальном масштабе, как жизнь или смерть, как вращение планет, образование и угасание звезд. Не знаю, могу ли сказать, что это неправильно».

«Ты более великодушна, чем я, – сказал Зератул. Было видно, что под оболочкой спокойствия закипал гнев. – Не могу отделаться от мысли, что я, похоже, видел часть этого… этого процесса направленной эволюции, который шел полным ходом. Таким образом, вот какова твоя тайна?»

«Частично. Но, как я сказала, не думаю, что перерождение зел-нага нанесло бы нам вред. Их замысел был совсем не таков, как ты говоришь».

«Но если это всего лишь часть космического порядка, – сказал Зератул, – почему нам стоит беспокоиться об этом?»

«Я рассказала вам о том, как все происходило ранее, – сказала Замара. – И я не уверена, что протоссам, таким, какие мы есть, был бы нанесен какой-то вред, если бы все прошло без вмешательства. Но на этот раз кое-что пошло совершенно не так. Зел-нага оказались уничтожены до того, как закончили свою подготовку. Уничтожены собственными созданиям, зергами. Их тщательно продуманные планы, претворявшиеся в жизнь тысячелетиями, оказались на грани краха. Зератул… ты видел, чем заполнился вакуум».

Зератул медленно кивнул:

«Хотя я полностью признаю, что оказался сломлен тяжестью своих проступков, это не единственная причина, по которой я не вернулся на Шакурас. Я не вернулся потому, что перед моим взглядом промелькнуло нечто столь озадачивающее и отвратительное, что помутился разум от увиденного. Я пришел сюда, чтобы постараться найти смысл в чем-то совершенно бессмысленном… Но теперь я считаю, что могу кое в чем разобраться».

И затем спокойным ментальным голосом Зератул рассказал об изучении сигналов протоссов, излучаемых с неизвестной луны.

«Это случилось вскоре после смерти Рашжагал, – сказал он. – У нас не было записей о поселениях протоссов в том квадранте. Но то, что мы нашли…»

Джейк пожалел, что не может соединиться с разумом Зератула так же, как с разумом Замары. Но подобное невозможно. Зератул сам по себе, и не связан с его разумом, как Замара. Джейк осознал, каким же нескладным может быть общение, если использовать только слова. Впрочем, у Джейка сложилось впечатление, что даже если бы он соединился с Зератулом на столь глубоком уровне, прелат, скорее всего, постарался бы передать эту историю максимально отстраненно и безэмоционально.

Что, разумеется, встревожило Джейка еще больше.

«Мы удивились, обнаружив поселение терранов, где грубые имитации наших стазис-камер питал энергией протосский пилон. Мы испытали ужас и ненависть, когда обнаружили, что в некоторых камерах содержатся плененные протоссы, а в других – зерги. И те, и другие находились в глубоком криогенном сне. Но самым шокирующим открытием стало то, что кто-то экспериментировал над нами и зергами. – Зератул пытливо посмотрел на Джейка. – Они экспериментировали с их ДНК… Комбинировали гены протоссов и зергов, чтобы создать гибридов, столь гнусных и отвратительных, что даже сейчас я с трудом могу говорить об этом спокойно».

И действительно, тело Зератула заметно подрагивало. Не от страха – от ярости. Джейк ни капли не винил прелата в этом. Сам он мысленно вернулся к образам мумифицированных тел в подземельях Айура – тех, которые узрел собственными глазами, и тех, что видел Темлаа. А затем подумал о таинственных резервуарах с чернильно-черной жидкостью, и вспомнил ужас, что исходил от них – чувство столь сильное, что Замаре пришлось воздвигнуть барьер, чтобы защитить его.

От этого воспоминания у Джейка скрутило желудок.

– Эти… кем бы они ни были… это новые зел-нага? Генетическая комбинация из протоссов и зергов?

«Нет, – быстро ответила Замара, и Джейк закрыл глаза от облегчения. – Нет. Эти создания – неподдельная мерзость. Они не имеют никакого отношения к естественному жизненному циклу зел-нага. Я скорблю о протоссах, подвергшихся подобному насилию. Зел-нага по-своему безжалостны, но не до такой степени. То, что ты видел, Зератул, и что, возможно, наблюдали и мы в пещерах, – нечто совершенно иное. Нечто совершенно неправильное, чего не должно быть».

Зератул, похоже, тоже испытал облегчение, однако гнев от того, чему он стал свидетелем, все еще вызывал в нем легкую дрожь.

«Там был человек, который координировал все это. Или, по крайней мере, нечто с внешностью чернокожего человека. Эта особь заявила, что существует в течение многих тысячелетий и известна под разными именами. Единственное, что мне известно о нем, это имя, которое он решил раскрыть: Самир Дюран».

Имя ничего не говорило Джейку, но, определенно, было знакомо Замаре: