– Эй? – спросила она. – Есть здесь кто-нибудь?

Паулина показалась себе смешной, но в то же время она еще никогда прежде не была так напугана. И оба эти чувства – и смехотворность, и страх – были ей настолько чужды, что она потеряла самообладание.

– Эй? – крикнула Паулина еще раз.

И сразу же после этого вновь почувствовала сквозняк. Незнакомец, вероятно, снова покинул здание. Может быть, кто-то заблудился или что-то искал, может быть, кому-то стало любопытно разок заглянуть внутрь старого здания. Можно было найти тысячу безобидных причин происшедшего, так что страх и подозрения Матье показались ей еще более необъяснимыми.

Паулине было двадцать восемь лет. Когда ей исполнилось двадцать, ее родители покинули Прованс и переехали на север Франции, а ей оставили этот симпатичный домик с садом неподалеку от Ла-Кадьера, в котором она выросла, – передали его в ее владение. Паулина жила в нем одна. Потом устроилась на работу в «Берар». От этого скучного, одинокого существования, которое она вела, у любой другой молодой женщины наступил бы кризис, но Паулина воспринимала это с тем же тупым равнодушием, с которым в принципе относилась ко всей своей жизни.

Полтора года назад она встретила Стефана Матье. Он, как выяснилось позже, уже длительное время регулярно давал объявления в раздел знакомств в газете и встречался с женщинами, желавшими выйти замуж, не достигнув ни разу прочного успеха, однако с Паулиной они, как ни странно, познакомились не этим путем, а по чистой случайности. При парковке на пляже Ле-Лек с машиной Паулины столкнулся другой автомобиль, причем виноват был однозначно его водитель, однако он отрицал это, и Стефан, который стоял невдалеке и видел происшедшее, вмешался и предложил Паулине выступить свидетелем.

И уже вскоре они поженились, больше по настоянию Стефана, чем Паулины. Матье хотел наконец войти в надежную гавань, а его новая знакомая ничего не имела против. Не то чтобы она нашла в нем мужчину своей мечты – просто ей было ясно, что лучшего она не получит, а возможно, в ее жизни вообще больше не появится никакой другой мужчина. Иллюзий на этот счет у нее не было. А жить вдвоем лучше, чем в одиночку.

И действительно, им удавалось ладить друг с другом, и их семейная жизнь шла мирным и однообразным путем. Стефан целый день проводил в своем банковском филиале в Сен-Сире, а Паулина работала в «Берар» или же хлопотала по дому и в саду. Она бы никогда не подумала, что в равномерном, спокойном течении их повседневной жизни может что-то измениться. Но теперь это произошло. И постоянно происходит вновь…

По-настоящему она разнервничалась в эту пятницу, 12 октября. Стоял великолепный, сияющий солнечный день, но для нее он был полон мрачного, подавленного настроения. Паулина прочитала во вчерашней газете о жестоком убийстве одного туриста из Германии, но это преступление ее не очень интересовало. В сегодняшней газете этой теме вновь было уделено внимание. Видимо, у полиции, ведущей расследование, появились первые предположения о том, кто мог совершить это преступление. В статье говорилось, что в деле появились параллели с убийством молодой парижанки и ее дочери, случившемся в их дачном доме, хотя между жертвами не было обнаружено никакой связи. Однако все трое задушены короткими веревками, причем эти веревки в каждом отдельном случае одного и того же типа и структуры. А мужчина, убитый в горах, вдобавок ко всему получил еще и изрядное количество ножевых ран.

«Серийный убийца начал цепочку своих страшных преступлений?» – спрашивалось в заголовке.

Паулина чувствовала себя в высшей степени неприятно. А что, если за ней следил этот убийца? Она не знала, почему он должен был выбрать ее в жертвы, но пока вообще не было ясно, по какой системе маньяк выбирает своих жертв: у туриста из Германии и парижской вдовы не было ничего общего. Разве что у них имелась какая-нибудь тайная история… Но если говорить именно о ней, Паулине, то она совершенно точно знала, что не знакома с этими двумя людьми и никогда не имела с ними никаких дел. А что, собственно, было о них известно, что могло быть причиной тому, чтобы привлечь к себе внимание психопата? Манера смеяться, говорить, двигаться? Матье не имела об этом ни малейшего представления. Но в ней, видимо, было нечто, что и в тех двух людях, и это бросилось убийце в глаза…

Паулина сидела с раскрытой газетой за обеденным столом и чувствовала себя все более и более беспомощной. Стефан уже попрощался с ней, но, уже подойдя к входной двери, еще раз критически оглядел ее и сказал, что она плохо выглядит. Паулина ничего не рассказывала ему о своих тревогах, потому что знала, что он ее высмеет. По этой же причине ей не хотелось и звонить в полицию. К населению обратились с просьбой оказать содействие, и, наверное, в участок уже позвонили по меньшей мере два десятка бабушек, которые слышали звуки в подвале или шорохи под кроватью. А Паулине не особенно хотелось принадлежать к их числу.

С другой стороны, может быть, она действительно находится в опасности…

Нет, она не будет звонить. Она подождет.

Слова «серийный убийца» кружились у нее перед глазами.

А может быть, все же позвонить?..

2

В эту пятницу Лаура до обеда пролежала в постели.

Накануне она сразу же после разговора с матерью связалась с полицейскими, и одна служащая полиции заехала за ней. Фрау Симон была словно в трансе, когда они шли по длинному коридору судебно-медицинского института города Тулон. Она словно издалека слышала стук своих каблуков по каменным плиткам и голос сопровождавшей ее женщины, и до нее только теперь, на следующий день, дошло, что та, видимо, учитывала, что Лаура – иностранка, и говорила с ней на ломаном французском, так, как обычно говорят с маленькими детьми или с очень старыми людьми. Симон понятия не имела, что ей сказала сотрудница полиции, но, возможно, это было связано с ее чувством отрешенности.

Она все еще не сменила одежду и нижнее белье, все еще не причесала волосы. Несмотря на принятый рано утром в отеле душ, ей казалось, что от нее плохо пахнет – и выглядит она просто отталкивающе с ее растрепанной гривой и бледным лицом.

Какое-то время Лаура даже спрашивала себя, отчего у нее такой неприятный вкус во рту, но потом вспомнила, что после последнего приступа тошноты даже не почистила зубы. После чего тут же удивилась, как она вообще может думать об этих вещах.

Краем уха фрау Симон уловила – смысл сказанного дошел до нее позже, – как кто-то объяснил ей, что убитого привели в порядок и что она может не бояться его вида.

А потом Лаура не колеблясь опознала Петера. Он выглядел мирно – не было видно никаких следов насилия. Может быть, подумалось ей позже, она обнаружила бы следы, если б посмотрела внимательнее. Само тело она не видела – Петер был до подбородка накрыт простынями.

Затем был долгий разговор со следователем. Фрау Симон не поняла, как его звали, но вспомнила, что он показался ей весьма доброжелательным. Ей был предоставлен переводчик, но его отослали, когда следователь заметил, как хорошо Лаура говорит по-французски. Она рассказала ему всю историю, опустив подробности, касавшиеся измены ее мужа. По ее словам, Петер отправился на ежегодные гонки на паруснике с Кристофером Хейманном, но не появился у своего друга. Последним местом, где его видели, было кафе «У Надин», где он поужинал в субботу вечером, как ей стало известно от хозяина Анри Жоли. Его машина все еще припаркована там. Затем его след теряется, и она не имеет понятия, что случилось. Она поехала за ним следом, потому что ее обеспокоило, что она не могла до него дозвониться. К тому же около половины одиннадцатого утра в воскресенье, после отъезда Петера, она позвонила Кристоферу и узнала, что ее муж там не появлялся.