— Да пёс его знает. Я как в город ушёл, так больше и не слыхал ничего. — равнодушно ответил он.

— Ну ясно. А как сюда попал? Только давай начистоту, — не ты расскажешь, так дружки твои. А мы потом сверим ваши показания. — Он не мог знать что всех его товарищей убили, поэтому скорее всего врать он не станет. Но на всякий случай предупредил, мало ли.

Глава 18

Переключившись на дела сегодняшние, пленный стал куда менее разговорчивым, но после обещания что его накормят и переведут в тёплое помещение, всё же разговорился.

И вот что мне удалось у него узнать.

Во-первых, он открестился от своих товарищей, и сразу сказал что никаких секретов не знает. То есть, признавая что пришёл вместе с ними, жил под одной крышей и делил стол, причислять себя к их бригаде не стал. Сказал что его наняли для выполнения конкретного задания, и относились не как к своему, а как к чужому человеку. И попал он в село совсем недавно, буквально несколько дней назад.

Можно было бы подумать что он врёт, так обычно бывает с попавшими в плен солдатами, которые все как один утверждают что они никого не убивали, — крутили баранку, варили кашу, или бинтовали раненых, и вообще за мир во всём мире. Но я не видел с его стороны резона обманывать, хотя бы просто потому что он не знал что все его подельники мертвы, и думал что их тоже допрашивают. Плюс я мог легко проверить его слова. Он утверждал что является пилотом гражданской авиации, и пообщавшись с ним на профильные темы, я убедился что это действительно так. Знания его были гораздо больше моих, а думая что говорит с коллегой, он сыпал всякими непонятными терминами похлеще дяди Саши.

Отмененные рейсы, борзые пассажиры, потерянный багаж, стервозные стюардессы, и постоянные курсы повышения квалификации, — всё это он уместил в длинный монолог, по окончании которого у меня пропали последние сомнения.

Рассказывая про стерву жену — тоже из стюардесс, он очень убедительно тряс головой и плевался, мол это она заставила купить «домик в деревне», мотивируя экологической ситуацией в городе. Если бы не жена, говорил Саня, летал бы сейчас куда-нибудь в Лондон, и горя не знал.

«Ты представляешь что такое поднять в воздух боинг?» — выпучив глаза, шипел он, — там только предполётка полчаса занимает! Куча инструкций, графики, таблицы, постоянный радиообмен с диспетчером! Сплошное дублирование! И развалюха ваша! Я никак не предполагал что так всё получится...

Оказавшись в этом мире и прибившись к одной из городских банд, он и думать забыл о полётах, все знали что самолетов здесь нет, и никогда не было. Но своей причастности к лётному братству конечно же не скрывал, у него даже позывной был — Гагарин. Банда, в которую он входил, занималась мелкими грабежами и иногда работой по найму. И когда в городе стали собирать желающих пойти на нашу станицу, задействовали и их шайку. Сане повезло. Он не попал в основную, ударную группу, а остался в «обозе». Поэтому и уцелел после случившейся мясорубки.

Вернувшись в город, ему даже не пришлось искать новый «коллектив», ведь благодаря своей профессии — а о самолёте тогда узнали практически все, он получил некий привилегированный статус, позволивший выделиться из общей массы. Новые наниматели хорошо поили и кормили его, снабжали литературой по профилю, неплохо платили, и очень рассчитывали на помощь в возможном захвате самолёта.

Дней десять назад ему сказали чтобы готовился, — мол вот-вот появится долгожданная возможность. И буквально через сутки повезли сюда, в станицу. Выехали рано утром, и ночью, часа в два, прибыли на место. Здесь их встретили, проводили через посты, и разместили в доме охотника.

Деталей он не знал, говорить на такие темы у них было не принято. Каждый должен был заниматься только своим делом, не связанное с заданием любопытство не поощрялось. В лицо знал только хозяина дома, но то, что в теме был ещё кто-то из местных, догадывался.

Сидели тихо, никуда не ходили. Ели, пили, отдыхали. И так несколько дней. А вчера, ближе к ночи, за ними подъехала машина — уаз-буханка, и погрузившись внутрь, они доехали до места. Водителя он не видел, мешала перегородка.

Но до этого, в тот же день, видел как к хозяину дома подъезжала похожая буханка, и в салоне, кроме шофёра, был кто-то ещё.

В сторожке они оглушили сторожа — за него оставался дядя Саша, и не спеша стали готовить самолёт. Аккумуляторы, масло, топливо. Их проводник знал где что лежит, и вообще отлично ориентировался. Делали всё быстро, и задержались только со стойкой, отсутствие необходимой детали бросилось в глаза сразу, но через какое-то время и эту проблему решили. Во всяком случае так им тогда показалось.

Ну а когда лыжа всё-таки подломилась, — они, думая что к месту аварии сбежится половина деревни, спрятались за ангарами. Вот только никто не прибежал, и они через какое-то время вернулись обратно, в надежде как-то исправить ситуацию.

Ну а дальше явились мы, и всё закончилось.

Естественно, теперь он каялся, говорил что всё расскажет и покажет, скрывать ничего не будет. Сказал что схрон с оружием где-то есть, — подслушал как хозяин дома обсуждал с кем-то из местных. Предлагал помощь в починке самолёта, готов был хоть сейчас начать, в общем, вёл себя очень даже понятно.

И я бы ещё продолжил наше общение, вопросов было море, но меня позвали наверх, приехал Василич.

Заверив пленника что выполню своё обещание касательно обеда и тёплой камеры, я пристегнул его на место, и вылез из погреба.

А Василич был явно не в духе — обычно, когда он злился, или расстраивался, у него дёргалось правое веко, он поджимал губы, шмыгал носом и шевелил бровями. Сейчас все эти признаки были на лицо. Точнее на лице.

Мне тут же передалась его тревожность, но оказалось что всё в порядке, изъятие оружия проходит плану, просто он поскандалил с одним из жителей посёлка. Отказавшись сдавать карабин, тот стал сопротивляться, схватился за ружьё, и чтобы он не наделал глупостей, пришлось его нокаутировать. Бил вполсилы, но бунтарь упал и ударился головой о что-то железное. Вот он и переживает — как бы человек не помер.

— С Алексеичем что делать будем? — закончив рассказ