class="p1">Вначале раздался какое-то странное стрекотание, а потом из-за леска, растущего на южном берегу Мухавца, вынырнула странная летающая машина, напоминающая стрекозу, окрашенная зелёными разводами, но с красными звёздами на фюзеляже и хвосте. Кто-то пустил зелёную ракету, и она, подлетев к опушке, возле которой отдыхали «чёрные», зависла в воздухе и опустилась на три торчащие из её брюха колеса. Над местом посадки прошли два истребителя и заложили вираж, кружась на высоте трёх-четырёх километров.

— Грузимся! В темпе, в темпе! Истребители прикрытия тоже топливо кушают. И учтите: с небольшим перегрузом пойдём, гостям места оставьте.

Вращающийся над машиной пропеллер создавал такой ветер, что Андрея слабого после ранения, чуть не сбило с ног. Но его подхватили под руки Петров и Боширов и в мгновение ока втолкнули внутрь. Буквально следом за носилками с находящимся без сознания Ушаковым. Две минуты, и все сиденья вдоль бортов заняты, а те, кому не хватило мест, скрестив ноги, сидят на полу. Захлопнулась дверь, и, оглушительно воя двигателями, железная стрекоза оторвалась от земли.

До Пинска долетели меньше, чем за час, и лейтенант в круглое окошко видел, что странную машину, идущую на высоте около трёх километров, сопровождают те самые истребители.

В Пинске к «вертушке» подогнали огромную оранжевую цистерну на базе грузовика неизвестной Андрею марки, но наружу никого так и не выпустили. А вскоре над головой снова завыл двигатель и машина, сопровождаемая уже другой парой истребителей, вновь оторвалась от земли.

На этот раз приземлились в Минске. Прямо на окраину лётного поля к машине подкатил санитарный автомобиль, в который перенесли Ушакова. Остальных же пассажиров, включая Кижеватова, загрузили в огромный трёхосный грузовик с колёсами, доходящими лейтенанту до пояса. Взревел двигатель, завоняло тракторным выхлопом, и машина неожиданно резво рванула к выезду с аэродрома.

Ехали недолго, около получаса, и остановились перед воротами какой-то армейской части.

— Товарищ лейтенант, постройте своих людей, — скомандовал полковник, когда выгрузка закончилась, и с явным облегчением снял с лица чёрную маску.

Андрея покачивало от слабости, но приказ он выполнил, заняв место на правом фланге короткого строя.

— Товарищи пограничники, позвольте представиться: полковник спецназа Тверитин, позывной Ослябя. В силу сложившихся обстоятельств вы оказались причастны к спецоперации нашего подразделения и, по словам майора Кустова, позывной Петров, и капитана Якименко, позывной Боширов, продемонстрировали неплохую выучку и стойкость в бою. Являясь одновременно начальником Минского центра подготовки подразделений специального назначения, я считаю, что вы после прохождения медицинского освидетельствования и экзамена по физической подготовке можете быть зачислены курсантами данного центра.

— Разрешите вопрос, товарищ полковник, — обратился младший сержант Гордеев. — Что будет с теми, кто откажется или не сможет пройти освидетельствование или экзамен?

— Ничего. Дадут пожизненную подписку о неразглашении и отправятся инструкторами в тыловые учебные подразделения погранвойск.

— То есть, на фронт или на погранзаставы уже не попадут?

— Совершенно верно. Вы видели слишком много, и мы не можем рисковать тем, что известные вам сведения могут утечь за пределы СССР. Не желающие стать курсантами Центра, два шага вперёд!

Строй не шелохнулся.

— Тогда до выздоровления лейтенанта Кижеватова вы поступаете в распоряжение старшего лейтенанта Исаева, позывной Отто.

Из-за спины полковника сделал шаг вперёд один из «чёрных», тоже бывший под Брестом, и тоже уже избавившийся от тканевой маски.

— И ещё. Каждый из вас в любой момент может подать на моё имя рапорт об отчислении из Центра. Товарищ старший лейтенант, проводите курсантов в казарму и обеспечьте им сутки отдыха. А по пути сдайте лейтенанта Кижеватова нашим эскулапам.

В казарму Андрей так и не попал: его тут же взяли в оборот медики, у которых оказалась масса никогда не виданного им оборудования. И не только рентгеновский аппарат, на котором ему за пять минут сделали несколько снимков грудной клетки. Получив несколько уколов, лейтенант едва успел улечься на кровать со свежайшими белоснежными простынями, как мгновенно уснул.

На следующий день к нему ввалились все восемь пограничников, явно чем-то ошарашенные.

— Мы тут немного присмотрелись, товарищ лейтенант, — заговорил Гордеев, когда они, чтобы не толпиться в палате, вышли на улицу, а Кижеватов, всё ещё ощущающий слабость, уселся на лавочку. — Это что-то просто невероятное. Я никогда даже не слышал ни о таком оружии, которым пользуются эти люди, ни о технике, на которой они ездят. Не говоря уже о той «стрекозе», на которой мы летели. А те упражнения и приёмы, которые они выполняют… И самое главное, товарищ лейтенант, здесь на территории Центра, инструктора носят погоны. Не те, золотые, как у белогвардейцев, а зелёные, сливающиеся с их повседневной формой, но всё равно это погоны! Вы не знаете, кто эти люди?

Пришлось только пожать плечами.

Ясность появилась лишь после того, как Кижеватов дал подписку. Тот самый Петров-Кустов, теперь щеголяющий в бесформенной одежде болотного цвета, беспорядочно испещрённой разнотонными квадратиками, и такого же цвета погонами с одной крупной зелёной звездой на них, рассказал просто невероятное. Эти «чёрные» — люди из далёкого будущего, направленные помочь Советскому Союзу в войне с гитлеровской Германией.

— А коммунизм в мировом масштабе у вас уже победил? — едва справившись с шоком, как настоящий член ВКП(б), спросил Андрей.

— Нам запрещено говорить на политические темы нашего мира, — отрезал майор. — Но на этот вопрос могу ответить: нет. И вообще, наш мир и ваш — разные. То, что происходит здесь, никак не влияет на нашу реальность. У нас тоже была эта война, и в ней Советский Союз победил, но слишком уж высокой ценой. И наше правительство направило нас помочь вам, чтобы ваша Победа случилась раньше, а людей в войне погибло меньше. Например, в нашем прошлом лейтенант Кижеватов был одним из руководителей обороны Брестской Крепости, геройски погиб, защищая её. И ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. А его семья схвачена немцами в районе Малориты и расстреляна.

Тогда немцы сумели в первой же атаке не только захватить мосты через Буг возле Бреста, занять сам город и Тереспольское укрепление, но и ворваться в Цитадель. А потом непрерывными артобстрелами и атаками выбить и пленить большинство защитников Крепости. После того, как там побывали мы с Бошировым, мосты они не захватили, Тереспольское укрепление держится, немцев в городе нет, Крепость остаётся неприступной, а полтора десятка артиллерийских батарей, обстреливавших Брест и Крепость, уничтожены.

Тебя, лейтенант, пока нельзя нагружать физически, но теоретические занятия ты можешь посещать. И с завтрашнего утра присоединяйся к своим бойцам: