Петер и Фредрика заговорили одновременно, Алекс кивнул Петеру, чтобы тот продолжал.

– Во-первых, сам способ. Он был неравнодушен к Ребекке, и поэтому маловероятно, чтобы он так грубо осквернил ее тело. Во-вторых, у него алиби. Мы беседовали с другими участниками того ужина с кураторами, и они подтверждают, что видели его в течение вечера, к тому же некоторые помнят, как он звонил в полицию и сообщал о том, что она пропала.

– Ужин с кураторами проводился относительно недалеко от того места, где она предположительно исчезла, – заметил Алекс. – Ему достаточно было уйти всего на час, чтобы убрать Ребекку. Я имею в виду, не факт, что он все проделал за один присест.

– Ты хочешь сказать, что ее сначала украли, а убили позднее? Ну что ж, такую вероятность исключать нельзя.

Алекс почесал лоб:

– У Хокана тоже был свой куратор? Что он вообще делал на этом мероприятии?

– Хокан был там в качестве функционера студенческого союза. Собственного куратора у него не было.

– Ах да, правильно!

– А кто именно подтверждает алиби Хокана – что он был на празднике весь вечер? – спросила Фредрика.

– Огромное количество студентов и других участников. Он выполнял там несколько задач: отвечал за технику и помогал докладчикам представлять их презентации.

Петер положил голову на руки, упершись локтями в стол.

– Придется нам смириться с мыслью, что Хокан отпадает, – сказал он.

– Придется, – кивнул Алекс. – Конечно, если у него не было помощника. Однако это все же маловероятно.

– Я посмотрела старые протоколы. Когда пропала Ребекка, вы допрашивали ее куратора, Вальтера Лунда, всего один раз. Почему?

– У нас не было оснований допрашивать его повторно. А что?

– Мне кажется, ему в этой ситуации было уделено маловато внимания. К тому же вы не задали ему вопросов по поводу отношений с Ребеккой.

– Ого! – Петер обернулся к ней. – Так ты считаешь, что Вальтер Лунд мог быть ее бойфрендом?

– Ответа на этот вопрос мы как раз и не знаем. В пятницу я разговаривала с председателем студенческого совета, который развернул весь этот проект. По его словам, Ребекка и Лунд виделись всего несколько раз. Но, если верить отметкам в ее календаре, они встречались куда чаще. Я попросила Эллен пробить Вальтера Лунда по базам, как и всех остальных фигурантов старого расследования. Надеюсь получить ответ сегодня до обеда.

Она заметила, что ее слова вызвали у Алекса раздражение.

– Ничто не указывало на то, что у них были отношения. Ничто.

Похоже, эта мысль напугала его. Неужели убийца с самого первого дня находился у них под носом, а они и не догадывались?

– Что у нас еще есть против него, помимо того что они встречались чаще, чем рассказывали? – В тоне Алекса сквозило сомнение.

– На сегодняшний день ничего. Однако присмотреться к нему поближе не помешает. Председатель сове та сказал, что Вальтер Лунд религиозен и приходил послушать, как Ребекка поет в церковном хоре. Если Ребекка считала его отцом ребенка, она могла всерьез опасаться, что он захочет его оставить, поскольку аборт с его точки зрения исключается.

Алекс опустил глаза на свои покрытые шрамами руки, вспомнил, почему они обгорели.

– Мы все помним дело Лилиан Себастиансон летом две тысячи седьмого года. Опять та же тема? Нежеланные дети?

– Ничего похожего, – возразил Петер. – Вовсе нет!

– Я тоже так не думаю, – сказала Фредрика, – однако в деле могут быть некоторые моменты в этом духе.

– А мужчина? – спросил Петер. – Тот, который пролежал в земле лет так тридцать? Он-то кто такой?

– Я переговорил с судмедэкспертами и множеством других людей. – Алекс тяжело вздохнул. – Мы уже начинаем думать, что покойный был иностранец. Или из тех, кого никто не станет искать.

– Бродяга? – предположила Фредрика.

– К примеру. Должны быть какие-то причины, почему он не значится в нашем списке без вести пропавших. Ни один мужчина его возраста и роста, пропавший от двадцати пяти до тридцати лет назад, не подходит.

– Если он бездомный и выбран преступником случайно, то мы ищем психически больного человека. Тогда и Ребекка могла попасться ему под руку случайно.

– Они как-то связаны друг с другом. – Фредрика поджала губы. – Сто против одного, что это так.

– Я думаю так же, – кивнул Алекс. – Кстати, сколько лет Вальтеру Лунду?

– Около сорока пяти.

– Стало быть, чисто теоретически он мог убить обоих.

– Я не нашла ни единой строчки по поводу его алиби. Сам-то он присутствовал на ужине кураторов?

– Не помню, выясни это.

– Движемся дальше. – Алекс посмотрел на часы. – Фредрика, отрапортуешь, когда узнаешь, что дали проверки Эллен. Посмотрите историю Вальтера Лунда в реестре учета населения: проверьте, в какой местности он вырос, где находился до того, как начал делать карьеру. – Он повернулся к Петеру. – А ты проверишь алиби Густава Шёё. Сам я постараюсь выяснить, к кому обратилась Ребекка, когда разочаровалась в своем научном руководителе. Похоже, она очень активно работала над дипломом. Это подтверждают и ее мать, и сам Шёё. Шёё счел даже, что работа стала смахивать на полицейское расследование.

Фредрика подняла голову от блокнота:

– Я забрала из гаража тетушки Ребекки материалы по ее диплому и могу просмотреть их. Однако у меня есть на сегодня еще одно задание – помнишь?

– Да-да. – Алекс улыбнулся. – Бывшая подружка, Даниэлла. Поезжай к ней домой и потряси ее как следует.

– А что там с бывшей подружкой? – В глазах Петера блеснуло любопытство.

– Мы предполагаем, что это она выложила в Интернет фотографии Ребекки в голом виде.

Солнце в небе и весна в воздухе. Фредрика остановилась на тротуаре у здания полицейского управления и подставила лицо теплым лучам. Стояла и загорала несколько минут, прежде чем направиться к машине. На этот раз она не испытывала потребности в обществе коллег и решила поехать одна.

Она позвонила домой. Хотела только убедиться, что все в порядке, однако уловила в голосе Спенсера нотку тревоги.

Они закончили разговор взаимными уверениями, что «все хорошо». У Фредрики что-то сжалось в животе – ее преследовало неприятное чувство, которое она никак не могла отогнать. После нескольких минут пребывания на солнце кожа натянулась, у корней волос зачесалось.

«Поговори со мной, расскажи, что там у тебя стряслось», – мысленно взывала она.

В мрачном расположении духа она доехала до дома Даниэллы, взбежала по лестнице и требовательно заколотила кулаком в дверь.

Звук шаркающих шагов изнутри привел ее в нетерпение – ну, открывай ты поскорее! Дверь распахнулась.