всё начистоту был не самым удачным. Видимо, не я один утомился от воплей Луганского, так как Борис внезапно шибанул кулаком по столу и в секундной тихой паузе успел вставить:

— Хорошо, Слав! Я тоже против, чтобы мой сын твоей дочерью свои долги закрывал.

— Правильно мыслишь, Борис! — сразу же обрадовался он такой поддержке. — Это не дело моего Рода.

— Тут каждый сам решает, как дальше жить, — продолжал спокойно говорить князь, любуясь собственными ногтями. — Только учти, что сила наша от этих самых «плохо работающих» богов исходит. Ты уж потом не говори, когда спичку Даром зажечь не сможешь, что я не предупреждал. В обиду другим Луганских, конечно, не дам, прикрою вас и даже в Род Тулиных включу, но… Только как простолюдинов без Дара.

— Боги не дураки и должны понимать!

— Ты сколько раз сам, поклоны отбивая или через волхвов, клянчил у Властителей Прави и Нави ерунду всякую? Теперь они тебя единственный раз попросили, а в итоге дули им крутишь. Как бы ты на их месте поступил? Нужен ли тебе подобный человечишка?

— Дочь! Наследницу мою требуют!

— И что? К тому же не забывай, что мы с тобой вечно жить не сможем, и когда-нибудь к Хозяйке Зимы отправимся. Она будет решать, как душой нашей распорядиться дальше. Может, к родичам отправить, а может, и чёрным снегом закружить.

— С неё станется и что-то похлеще в наказание придумать, — подлил я бензинчику в костёр. — Нервная Морана. Злопамятная. Я тебе, боярин, больше скажу: хоть на голове стой, а будет по её. Заснёт Злата и в Нави окажется. А там уже разговор короткий: отдал честь и иди приказ выполнять, если снова солнышко хочешь увидеть. По себе знаю.

— Я, — сбавил обороты Славута, — от богов наших не отрекаюсь. Только странно это… Нехорошее намечается у них.

— А у нас лучше? Уже забыл, как недавно кортеж боярышни расстреляли? — спросил князь. — Тут за каждым поворотом опасность поджидать может. И враг у нас с богами один — Неназываемый. Какая разница, где воевать? Хотя… Лично я выбрал бы команду богов. Любому бревну понятно, что они сильнее всех армий мира.

— Пусть… Ладно… — горестно вздохнул Луганский, сдавшись. — Ещё и в такой знаменательный день! Припрусь на твою Церемонию Присяги, и каждый встречный будет тыкать, что без наследницы. Решат, что разлад у нас с ней, и Род Луганских ослабел из-за него.

— Так и я без наследника останусь! Ратибор, даже если ноги ему оторвёт, всё равно обязан до Кремля доползти и встать по правую руку Великого Князя во время присяги. Моё позорище похлеще твоего намечается, но я же не ною. А что детишек наших нет, то просто скажем, что… Да наказаны они! За что? Тут и без нас придумают. Уже и так на каждом новгородском углу шушукаются, что Рат со Златой как-то странно дружат. Не понимаю, кто эти сплетни распускает?

— Я сам, — честно признаюсь Главам. — Неназываемому же скормил сказочку, что к боярышне подкатываю, поэтому приходится поддерживать легенду, чтобы во вранье не заподозрили.

— Да ты и так её окучиваешь! Прекращай, пока я меры принимать не стал.

— Слав… Тут ещё пойми, кто кого, — ухмыльнулся мой отец. — Твоя Златочка ещё тот «одуванчик», оказывается. Сам видел.

— Что ты видел?

— То, что спокойной жизни с такими наследниками нам не светит даже после смерти. Они нас и там достанут.

А потом нас Главы Родов выгнали, чтобы обсудить последние известия без раздражающих факторов в виде меня и Златы. Разговор или спор у них затянулся на несколько часов, но уехал Славута один, напоследок пообещав мне, что если хоть один волосок с его дочери упадёт, то он меня живьём в дерьме сварит.

Говорил он это настолько убедительно, что сразу стало ясно: это не образное выражение. Так что Церемонию Присяги мы со Златой смотрели на экране в прямом эфире вместе с Радой и Иляной, держащей на руках спящего младенца. К нам присоседились ещё несколько человек из ближнего окружения.

Большой княжеский зал Кремля был забит народом. Все Главы Родов, пробившиеся в Думу, прибыли со своими наследниками. Журналистов тьма. Послы. С удивлением увидел, что явились последние не только из дружественных государств. Присутствовали даже из западных и южных королевств, с которыми на границе сейчас отчаянно режемся.

Намечается перемирие? Нет. Необходимая мера. Каждая страна имела право присутствовать на коронации любого князя или монарха, чтобы подтвердить легитимность новой власти. Война войной, но нужно иметь чёткое представление, с кем будешь договариваться, если возникнет в этом нужда.

Перед этим Борис Тулин провёл час в Храме, приобщившись к Нави и Прави и испросив разрешения у Тёмных и Светлых богов вести дела от их имени. Потом, пешком дойдя от Храма до Кремля, скинул у его ворот почти всю одежду, оставшись в одной длинной домотканой рубахе старинного покроя. Именно в таком непрезентабельном виде он и оказался в Большом Княжеском зале, где, положив руку на самую древнюю книгу «Правду», зачитал присягу.

Отец проделал весь ритуал образцово. После последнего слова клятвы замолк и облачился под рукоплескания зала в новые одеяния Великого Князя, поставив во всём этом действе жирную точку. Уже снова имея княжеские права, Борис подошёл к трибуне, чтобы зачитать приветственную речь к Думе.

Внезапно экран пошёл рябью, и изображение пропало. Я хотел было возмутиться качеством трансляции, но за окном раздался сильнейший взрыв. Пол под ногами задрожал. И это в здании, которое может выдержать попадание ракеты! Предчувствуя нехорошее, мы скопом ломанулись к окну и с ужасом увидели, что в том месте, где находится Новгородский Кремль, поднимается огромный чёрный столб дыма.

ТЕРАКТ!

Все кинулись названивать, чтобы выяснить, что произошло, но кремлёвские номера были недоступны. Даже правительственная связь не могла достучаться. Зато нам начали названивать все кому не лень. Первым был Леду.

— Вождь! Кажется, в Кремле диверсия! Что делать нам?

— Сидеть и не высовываться, пока не разберёмся в обстановке. Передай лагерям «Племени» в других городах, чтобы не поддавались на возможные провокации и без приказа ни на кого оружие не направляли. Пусть разведчики в столице постоянно мониторят обстановку и передают её в аналитический центр Артемию. Особое внимание на малые Рода, что остались в Новгороде.

— Тихон! — дрожащим голосом вещала Злата по своему «Ведуну». — Все офисы «Княжича», включая головной, перевести на осадное положение! Объявите жителям окраин, что они при любом раскладе не пострадают, так как находятся под нашей защитой!

Матери тоже не оставались в стороне. Рада моментально раскидала рекомендации по всем новостным порталам, приказав им не вякать без её дозволения. Женщина она резкая, так что ослушаться её самоубийц не нашлось. Иляна, крепко прижав к себе ребёнка, открыла ноутбук и блокировала все транзакции банков Рода Тулиных.

Шум, гвалт и крики заполнили гостиную. Но паники не видно: здесь собрались не простые обыватели, а те, кто привык действовать в критических ситуациях.

Среди важных и не очень звонков высветился номер моего бывшего командира в Оплоте.

— Ратибор, — замогильным голосом сказал гранд-полковник Истома. — Тебе говорю первому. Держитесь…

— Тихо все! — заорал я и включил громкую связь.

— Твой отец погиб. Вся Дума тоже. Огромной силы взрыв не оставил никому шансов.

— Как такое могло случиться в самом защищённом месте страны⁈ Ты уверен⁈

— Абсолютно. Как могло? Не знаю. Не до расследований. На церемонии была вся армейская верхушка, и у нас начинается бардак. Нет общего руководства.

Если я хоть немного разбираюсь в аналитике, то это переворот. Внутренние враги. Готовься к междоусобным войнам и срочно становись официальным Главой Рода Тулиных. Сейчас кто будет первым, тот и встанет у руля Славянского Княжества… Или того, что от него останется.

Лучше, чтобы это был ты, чем та сволочь, что затеяла такое. За всю армию и дружину говорить не буду, но имею определённое влияние в этой среде. Сможешь быстро собраться с силами — поддержим. Нет? Извини, но сейчас нужен не хороший парень на троне, а сильный. Всё! Не до длинных разговоров! Информацию дал, свою позицию высказал. Действуй, если можешь!

Оторопело замер, обводя глазами помещение. Рада потеряла сознание, и её приводит в чувство Гнат. Иляна выла, приложив кулак ко рту, чтобы не испугать ребёнка. Маруша, закатив глаза, ушла в транс.

Злата… Злата