— Ты извини, — ещё раз сказала Милана.

— Да я и впрямь балбес, — признался я.

— А… ты только про балбеса слышал?

— А что ещё мог услышать? — насторожился я.

— Ничего, — быстро ответила Милана. — Я так, вслух рассуждала всё время вашего разговора: «Дорогой Максим, ты умный и хороший, зачем же ты ведёшь с ней разговоры, если знаешь, что она может делать со скафандрами? Это неосмотрительно, и только не самый сообразительный и очень наивный юноша не поймёт подвоха!»

— Вот-вот… — я взял её за руку. — Пошли в корабль. У нас было задание защитить Инсека, а не уничтожить всех нападавших. Мы справились.

Милана кивнула, и мы двинулись прочь от «Орла». На секунду мной овладело сильное желание оторвать кусок фольги или отвернуть какую-нибудь гайку — на память. Потом я решил не искушать судьбу.

В конце концов, Ника могла передумать и вернуться.

— Она психопатка, — жаловалась Милана, пока мы шли. — Я бы справилась с ней, уверена, но она сломала скафандр. Потом стояла рядом и говорила гадости… в основном о том, что мне отрежет и что я почувствую. Ей и впрямь почти сто лет? Ведьма…

— Представь себе бедную, некрасивую и глупую девчонку, — сказал я. — И вдруг ей дали красивое тело, сделали умнее, дали маленькую, но власть.

— В кино после этого люди меняются к лучшему.

— А в жизни не всегда.

Милана некоторое время молчала. Мы шли, точнее, перемещались большими неспешными прыжками. Воздух в моём скафандре слабо, но неприятно пах потом, мочой и кровью, Инсек, при всей его мудрости, не задумался о такой мелочи, как обоняние.

Может быть, сам он вообще не чувствует запахов?

— Все думают, что власть и благополучие развращают, — сказала Милана. — А на самом деле нищета и бесправие ничуть не лучше… Ты готов с ней сотрудничать?

— Я готов с дьяволом сотрудничать, — ответил я. — Если удастся убрать с Земли всю эту компанию.

Корабль ждал нас — открыл дверь и впустил. Мы стащили скафандры — в атмосфере они легко раскрылись по спинному шву.

И, ничего не говоря, отправились мыться. Наверное, нас могли бы понять только космонавты, совершавшие многочасовые выходы в космос. Ну или астронавты, летавшие на Луну.

Если Инсеки и впрямь лишены обоняния — в этом есть свои плюсы.

Мы стояли под струями воды, разбивающейся о наши тела в тёплые влажные облака. Яростно намыливались.

Потом просто постояли в водяной пыли, глядя друг на друга.

Мы были на Луне, а всё, что происходит на Луне, там и остаётся.

Инсек отвёл нам не так много места для ожидания. Душевая комната и шлюзовая, вот и всё. Никакой мебели не было, но при слабом притяжении она не особо и нужна. Пищи и воды нам тоже не предложили. Я невольно подумал, что, если Инсек не перенесёт курса лечения или оно затянется, нам придётся туго.

К счастью, через час в стене открылся проход.

Помещение, в котором нас ждал Инсек, было совсем небольшим. Он сидел на круглом подиуме, в своей странной манере — подогнув под себя брюшко и вытянувшись вверх. Глаза, похожие на человеческие, внимательно смотрели на нас.

— Я в достаточной мере восстановился, чтобы говорить, — сообщил он.

— Мы рады, — сказала Милана.

— Часть произошедшего я наблюдал. Потом запись прервалась, логика скафандров была изменена, в код внедрены чужеродные фрагменты. Я уничтожил скафандры как потенциально опасные объекты.

Я даже не удивился. Слуги, похоже, просто не умели действовать без двойного дна. Запустить вирус в моё тело, заразить вирусом скафандры…

— Мы не заражены? — спросил я.

— Нет. Ваши тела проверены. Что произошло после того, как ты предложил нулевой вариант? Что говорила Слуга?

Я подумал секунду.

— Она предложила выслушать вас. Сравнить все предложения. И выбрать наилучшее. Сказала, что всё равно не сможет в одиночку вас уничтожить. Потом захватила контроль над моим скафандром, но отпустила нас. Вроде как в доказательство мирных намерений.

— Это похоже на их логику, — согласился Инсек. — Почему ты отверг её предложение убить меня?

— Я ей не верю, — я пожал плечами. — Она бы разделалась и с нами. И я не знаю, что предложите вы. А ещё — они хотят не просто уйти, а забрать с собой несколько миллионов людей в качестве рабов. Мне это не нравится.

— То есть причина не в том, что я тебе более симпатичен?

Я покачал головой.

— Нет, извините. Вы мне все одинаково не нравитесь.

— Хороший ответ, — согласился Инсек. — Нам не за что любить друг друга. Но уважать можно и врага.

Мы молчали. Инсек размышлял.

— Я объясню тебе ситуацию, — сказал он. — Учитывая то, что доверия между нами нет и мои слова могут казаться тебе ложью, я постараюсь говорить лишь о том, что ты способен проверить.

Да, это было разумно. Я кивнул.

— Ваша цивилизация ведёт звёздную экспансию около шести тысяч лет. С тех самых пор мы противостоим друг другу.

— Почему? — спросил я. — Космос же огромен, чего вы не поделили?

— Смыслы, — сказал Инсек, помолчав.

— Что? — я не понял.

— Энергия, материя, пространство — всё это не является предметом конкуренции. Во Вселенной этого много, а имея любую из трёх составляющих, можно сотворить недостающее. Материю из энергии, пространство из материи, энергию из пространства — всё взаимозаменяемо. Есть лишь одна составляющая, которую порождает только живой разум — смыслы.

Он замолчал, потом дёрнул длинной передней лапой.

— Проблемы перевода. Смыслы, суть, концепт… ваши слова не передают истинного значения. Это неважно. Мы, Человечество, Продавцы, иные разумные виды, о которых вы не знаете, — воюем за смыслы. Смыслы порождает живой разум. Количество разумных видов конечно, допускать их развитие означает создавать себе конкурентов, уничтожать разумные виды означает терять смыслы. Значит — их надо подчинить. Сила любой развитой цивилизации в объёме контролируемых смыслов. Смыслы позволяют продвинуться к всемогуществу.

— Стать Высшими? — спросил я.

Инсек шевельнулся, заёрзал, будто ему стало неудобно сидеть.

— Да. Высшие поглотили достаточно смыслов для возвышения и перехода в совершенную форму. Возможно, путь есть и дальше, но мы его не знаем. Мы лишь развиваемся к Высшим. Мы бы давно завершили это развитие, но Человечество стало у нас на пути. Вы захватывали планеты, которые принадлежали нам, и те, которые могли бы принадлежать.

— Так вы такие же захватчики и агрессоры, как и Прежние? — резко спросила Милана.