Наиболее авторитетными же союзниками Вудхауса в английском писательском цехе стали Ивлин Во, высоко оценивший книги юмориста, как мы знаем, еще на заре его творчества, и автор «Фермы животных» и «1984» Джордж Оруэлл. Вернее, не стали, а станут. В защиту Вудхауса, с которым Оруэлл познакомился в Париже в 1944 году, создатель крупнейшей антиутопии XX века выступил с эссе, которое так и называлось – «В защиту Вудхауса» и было впервые напечатано вскоре после окончания войны, в июльском номере лондонского журнала «Windmill» за 1945 год. Ивлин Во выступал в защиту Вудхауса дважды. Сначала – в ноябре 1953 года, за год до публикации берлинских передач в «Encounter», в письме в «Daily Mail», где он потребовал, чтобы «зачинщик нападения на Вудхауса», журналист «Daily Mirror» пришел на BBC и перед Пламом публично извинился. И в выступлении на BBC 15 июля 1961 года, которое на следующий же день перепечатает «Sunday Times» и которое показательно названо: «П. Г. Вудхаусу: поздравление и покаяние» – в 1961 году Вудхаусу исполнялось 80 лет.

И Оруэлл, и Ивлин Во в своих «защитительных речах» приходят, по сути, к одним и тем же выводам. Вудхаус не мог сознавать, что его проступок (не преступление, а, проступок, оплошность!) нанесет ущерб британским интересам хотя бы потому, что у него напрочь отсутствует «политическая сознательность». Впрочем, замечает Оруэлл, она отсутствовала в тридцатые годы у большинства англичан, полагавших, что происходящее в Испании, Австрии, Чехословакии «нас не касается». Вудхаус стал жертвой несправедливой пропагандистской компании, на него спустили собак, а он лишь «пешка в пропагандистском эксперименте» (Оруэлл). Вудхаус стойко и с юмором переносил лишения в тюрьмах и в лагере, что также говорит в его пользу. Утверждать, что Вудхаус «сознательно изменил родине», – непростительно. Давно пора считать это дело закрытым. «Перестать ворошить эту давнюю историю государственной близорукости» (И. Во).

Выводы совпадают – и это при том, что подходы Оруэлла и Во, писателей разной, чтобы не сказать противоположной политической ориентации, диаметрально различны. Что, кстати сказать, тем более говорит в пользу их «подзащитного». Оруэлл – «левый», социалист, и Вудхауса он защищает с социалистических позиций; для него нравственные принципы самого Вудхауса и его нелепых, живущих вне времени и пространства героев-аристократов «оставались на уровне школьника». А какой спрос со школьника?! Ивлин Во, «правый», убежденный консерватор, защищает Вудхауса с близких ему ностальгических, охранительных позиций «старой доброй Англии». Вудхаус (как, собственно, и он, Во) смеется над эксцентричностью и внежизненностью потомственной английской аристократии эдвардианских времен, что не мешает ему (как и Во) этих эксцентриков любить, под его пером этот уходящий мир воспринимается идиллией, пусть порой и вызывающей смех. Вызывающие у нас смех – добавим от себя – вовсе не всегда нам неприятны, часто смех – признак сочувствия, душевного расположения. Во считает, что ополчившиеся на Вудхауса журналисты – это демагоги-социалисты, которые пытались «сделать врагов из собственных правящих классов». Пропагандистская атака на Вудхауса, этого наивного ребенка, полностью отвечала, по мнению Во, интересам тех, «кто пытался уличить аристократию в измене».

Оруэлл подробно описывает историю «грехопадения» Вудхауса: как в Лэ-Тукэ пришли немцы, как писатель попал в лагерь, потом в Берлин, как своими передачами он «распалил общественное негодование, изобличавшего богатого паразита». Столь же подробно останавливается Оруэлл и на творчестве Вудхауса, в котором выделяет три этапа: школьный, американский и усадебный, в результате чего приходит к выводу, что Вудхаус «никак не мог помогать нацистской пропаганде» и что «события 1941 года не уличают Вудхауса ни в чем, кроме глупости». (У Оруэлла – глупость, у Во – ребячливость, детскость; разница невелика.)

Если статья Оруэлла аналитична, то выступление на BBC И. Во – эмоционально: «Поздравление и покаяние» – признание в любви, причем далеко не первое.

«Я рос, озаренный его гением…»

«Вудхаус удовлетворяет и самый неприхотливый, и самый изысканный литературный вкус…»

«Секрет его бессмертия – в литературном мастерстве, отточенном упорным трудом…»

«Изумительный язык…»

«Трудолюбие и скромность…»

«Перед ним благоговеют ценители английской прозы…»

Увы, статья Оруэлла будет написана, когда война уже кончится, выступление Во – когда «история государственной близорукости» станет забываться. В 1941 же году, по горячим следам берлинских радиопередач, в Англии, да и в Штатах тоже, писалось и говорилось совсем другое. В любви к недавнему кумиру не признавался никто, в порицании, даже презрении – большинство.

2

Имелась и третья категория слушателей – откровенных хулителей, убежденных в том, что, согласившись выступить по немецкому радио, Вудхаус совершил неблаговидный и даже подлый поступок. И тон в этой категории точно так же задавала пишущая братия – писатели и журналисты.

Да, далеко не все собратья Вудхауса по перу были столь же благожелательны к писателю, как Дороти Сейерс, а впоследствии – Джордж Оруэлл и Ивлин Во. Известный поэт, писатель, художник, ближайший друг Честертона Эрик Клерихью Бентли, автор популярных детективов и комических четверостиший-«клерихью», писал, что «о сделке П. Г. Вудхауса с немецким правительством не может быть двух мнений» и призывал Оксфорд лишить писателя звания почетного доктора литературы. К его мнению присоединялись многие авторы открытых писем в газеты. Были, однако, и исключения: некий Монктон Хофф, доброжелатель Вудхауса, также в открытом письме дает Бентли и иже с ним достойный отпор:

«Как видно, проступок Вудхауса дал повод предаться нашему любимому национальному времяпрепровождению – поливанию грязью. Один из читателей желчно пишет о незаслуженно высокой чести, которой Оксфордский университет удостоил простого юмориста, и выражает уверенность, что все выпускники Оксфорда будут рады решению лишить его этой награды, тем более что он, опять же, всего лишь жалкий юморист».

Монктон Хофф, как впоследствии и Оруэлл, называет выступления Вудхауса по немецкому радио «проступком»; с точки же зрения бывшего соавтора Плама Яна Хея, того самого, который в 1928 году написал пьесу по роману Вудхауса «Девица в сложном положении», его радиобеседы – это откровенная поддержка нацизма:

«Признаться, я в ужасе… Передачи из Берлина известного на весь мир англичанина… являются лучшей рекламой для Гитлера».

Авторы проекта «Вудхаус у микрофона», собственно, так и рассуждали.

Внесли свой посильный вклад в поношение Вудхауса еще два крупных автора – оба хорошо известны в нашей стране: ирландский драматург, коммунист Шон О’Кейси и детский писатель, автор прославленного «Винни Пуха» Александр Милн. Приведем их письма в газету «Daily Telegraph» полностью.

«Сэр,

смешно читать всевозможные сетования о злодействе Вудхауса. Не берлинский лепет этого ничтожества вредит достоинству Англии и делу, за которое она борется, а то, что инфантильная часть народа и ученое руководство Оксфорда, у которого давно уже отсохло всё, что выше подбородка, принимают его за сколько-нибудь влиятельную фигуру в английской юмористической литературе, да и в литературе вообще. Таково, по иронии судьбы, возмездие тем, кто изгнал Джойса и прославил Вудхауса.