– Ну конечно! Вы боитесь, как бы я не сказала, что вы не ее отец! Вот в чем дело.

Лицо Эйвери стало каменным.

– Вы трус. Как вы могли подумать, что Алиса перестанет любить вас?

Движение руки Эйвери напоминало змею, наносившую удар. Его ладонь обхватила запястье Лоры, точно наручники. У нее бешено забился пульс. Эйвери не мог не почувствовать этого.

– Только скажите, кто ее настоящие родители, и вы пожалеете об этом. Алисе и так суждено преодолеть множество трудностей, чтобы избавиться от наследства, которое вы взвалили на нее. Ей еще предстоит обрести свое место в обществе и найти приличного мужа. Вы что, собираетесь изменить представление Алисы о том, кем она себя считает? Ради искупления собственных грехов вы хотите уничтожить все, что Алиса принимает за правду?

– Нет! Я лишь хочу, чтобы она знала – ее любят…

– Она уже знает это.

Эйвери держал Лору за руку не очень крепко. Он не хотел позволить ей уйти. Лора пыталась вырваться.

– Отпустите. Вы делаете мне больно.

– Больно, когда вы действуете вопреки моему желанию, а не когда слушаетесь меня. – Эйвери ждал, когда Лора перестанет вырываться, затем поставил все точки над «1»: – В нашей брачной жизни вы еще раз убедитесь в этом. Слушайтесь, и вы останетесь довольны. Начнете противоречить мне, и вам придется считаться с последствиями. А теперь поклянитесь.

Эйвери не уточнил, с какими последствиями она столкнется. «Он разлучит меня с Алисой», – предположила Лора. Эйвери был очень умен – он знал, что неясная угроза вынудит ее строить разные догадки.

– Я удивлена тем, что вы готовы положиться на мое слово. Хорошо, я клянусь не говорить Алисе правду о ее родителях. Позвольте мне дать еще одно обещание. Я никогда не скажу ей, что тот, кого она любит и считает своим отцом, бессовестный вымогатель и тиран.

– А теперь идем сообщить Алисе радостную новость.

Лора одарила Эйвери лучезарной улыбкой, под которой скрыла самую большую обиду. «И еще я клянусь, что ты никогда не узнаешь о моей самой большой слабости: моей любви к тебе».

Они сидели вместе на широкой садовой скамье под сиреневым кустом, вдали от весело и шумно игравших детей. Алиса стояла перед ними и слушала, широко раскрыв глаза, и держалась за руку Эйвери, пока тот рассказывал, что нашел ей мачеху и что леди Лора станет его женой. Он надеялся, что девочка будет довольна, однако оказался не готов к последовавшему взрыву чувств. Алиса высвободила свою руку и, издав восторженный крик, бросилась в объятия Лоры.

Радость Алисы можно было ожидать. Эйвери знал, что Лора ей нравится, он видел, как развивались отношения, пока девочка общалась со своей «тетей Кэролайн». Конечно, Эйвери не мог ревновать или, что еще хуже, выражать недовольство тем, что ребенок полюбил еще одно взрослое существо. Он гнал прочь столь неприятную и недостойную мысль и наблюдал за Лорой. Эйвери не ожидал, что та заплачет и крепко обнимет девочку. Лора с самого начала утверждала, что любит свою дочь. Теперь ему пришлось согласиться, что она говорила правду. Ни одна актриса, сколь бы талантливой та ни была, не смогла бы симулировать столь искренние чувства. В глубине души Эйвери верил ей.

Вопреки стремлению яростно отстаивать свою независимость, неприязни к нему и отчаянному желанию быть рядом с Алисой, Лора уступала всякий раз, когда Эйвери в интересах ребенка оказывал на нее давление.

Сейчас, вопреки его предвзятому мнению, ему пришлось признаться, что ради ребенка Лора сделает все. Как оказалось, даже станет женой ненавистного мужчины. Но почему Лора так долго не пыталась вернуть девочку? Вполне возможно, она так поступила из-за родителей, которые еще были живы. Лора разыскала Алису только через год после их кончины. Эйвери догадывался, что необходимость соблюдать траур не смогла бы удержать Лору. Ему хотелось верить, что у нее были какие-то более веские причины.

Но можно ли ей доверять в чем-нибудь еще? Лора гневно набросилась на Пирса в то время, когда тот всего-навсего выполнял свой долг. В течение многих лет Лора откровенно вела себя крайне легкомысленно, чем заработала репутацию, чуть не погубившую ее. К тому же Лора лгала ему, выдавала себя за другую женщину, втерлась в доверие к Алисе, прибегнув к хитрости, чего Эйвери не мог одобрить. Даже когда она пришла к нему, призналась в опасном физическом влечении, это была ложь, уловка, холодно рассчитанный ход, чтобы заманить его в ловушку. И не вина Лоры, что она провернула как раз то, чего он желал. Или Эйвери казалось, что он этого желал.

Нет, нельзя доверять ни ее словам, ни добродетелям. Лора представляла опасность, а он знал, что не понимает ее. Прошлой ночью в объятиях Эйвери она с такой пламенной страстью отдавалась ему, что он уже поверил, будто влюбился…

Эйвери резко тряхнул головой. Он не имел права проявлять слабость. Сегодня утром он вошел в ее комнату, когда там никого не было, и взял ту пару домашних туфель. Теперь одна из них была заперта в ящике ночного столика, как напоминание о преднамеренном обмане.

– Мне можно называть вас мамой? – спросила Алиса.

Лора неподвижным взором спокойно посмотрела на Эйвери поверх головы девочки.

– Конечно, дорогая. Как только я выйду замуж за твоего папу, я стану твоей мамой.

– Вы любите папу?

Этот невинный вопрос испугал Эйвери и, судя по выражению лица, Лору тоже. Она тут же перевела взгляд на Алису и улыбнулась. Эйвери она одарила ледяной улыбкой. В этой улыбке не было того тепла, какое возникало всякий раз, когда она смотрела на Алису. Эйвери догадался, что за этой улыбкой скрывается какое-то глубокое чувство.

– Твой папа никогда не узнает, как сильно я его люблю, – ответила Лора.

На это Эйвери в присутствии Алисы не нашелся что сказать. Сначала ему показалось, что Лора решила уколоть его, но заметил слезы на ресницах, прикрывших ее глаза. Она прикусила нижнюю губу, но тут же взяла себя в руки. Лора призналась в любви не ему, а Пирсу, настоящему отцу Алисы. Но ведь то письмо она адресовала Пирсу. Эйвери тряхнул головой, пытаясь разобраться в своих мыслях. А что, если он понял Лору неверно? Эта женщина загнала его в угол.

– Это секрет или мне можно всем рассказать? – Алиса уже встала со скамьи и от нетерпения начала прыгать на месте.

– Да, можешь ничего не скрывать, – ответила Лора, села, сложила руки на коленях и смотрела вслед Алисе, которая бежала через лужайку к другим детям.

– Значит, вы его любили?

Лора посмотрела на Эйвери и недоуменно приподняла брови.

– Его?

– Отца Алисы.

– Пирса? – Смущение Лоры озадачило его. – Ну да. Конечно, я любила его. Я бы ни за что не стала спать с мужчиной, которого не люблю.

– Неужели? А прошлой ночью?

– Что вы хотите сказать?