Она увидела язычок пламени, осветивший кусты и основание ствола дерева метрах в ста позади их с Мари позиции и метров на пятьдесят ближе к реке. Пулеметы в этом мире еще не начали оснащать пламегасителями, и значит, Лиза с ходу засекла место, откуда вел огонь неизвестный стрелок. Разумеется, пулемет – это как-то слишком вычурно для их обстоятельств, но Лизе было сейчас не до анализа и оценок. Она просто смотрела и видела.

Первые пули ударили в сухую землю буквально в метре от приподнявшейся над камнями Мари, подбросили в воздух ветку можжевельника, свистнули над ухом, срикошетировали от гранитного обломка. Между тем на старой позиции у поваленного дерева Анфиса и Рейчел встали в рост, направляя карабины на горный склон, где продолжалась грызня и возня, а за их спинами в это время бесшумно перемещался кто-то неразличимый во тьме, большой, сильный и опасный.

И снова, как и в прошлый раз, «кадр» осыпался битым стеклом, едва Лиза начала действовать. Она схватила Мари за шиворот и швырнула ее на землю, убирая с линии огня. Упала и сама, уронив свое ружье, но подцепив вместо него штуцер Мари Нольф. У Лизы оставался один выстрел, да и тот семь миллиметров, а в штуцере – два, и оба – девять. Она перехватила оружие, перекатилась в сторону, коротко взбросила штуцер и выстрелила наудачу в пространство сразу над подрагивающим язычком дульного пламени. Выстрелила, выдохнула, переводя ствол влево, и выстрелила снова. Вторая пуля предназначалась огромной взметнувшейся в воздух «тени». Кто бы это ни был, это был крупный хищник, и он атаковал ее подруг.

* * *

Два выстрела, вернее, три. И все, как на стрелковом полигоне ГРУ. Быстро, экономично и решительно. Но главное – в десятку. Леопард упал с ветви кедра, еще когда полоснуло пулеметной очередью. Сам пулемет умер, по-видимому, одновременно с Лизиным выстрелом. Скорость пули такова – калибр девять миллиметров плюс усиленный пороховой заряд, – что на дистанции чуть больше ста метров время становится несущественной категорией. Пятая, максимум четвертая доля секунды. Что называется, моргнуть не успеешь. Ну а в зверя она стреляла в прыжке. Черт его знает, кто это был, но, судя по всему, Лиза попала. Во всяком случае, в следующий момент после ее выстрела грянул дружный залп Анфисы и Рейчел, и уже после этого где-то поблизости от них тяжело рухнул на землю все еще не опознанный крупный хищник.

«Эт-то да!»

Но расслабляться было никак нельзя. Мгновение завершилось, и начиналось «будущее неопределенное», в котором много чего еще могло случиться, или – нет.

– Заряжай! – с хрипом выдохнула Лиза, протягивая штуцер хозяйке. – И смотри, голову не подымай!

Сама она тоже присела за камни и потянула к себе свое ружье. В нем оставался еще один выстрел.

– Девки, лежать! – крикнула она по-русски, едва сообразив, что Анфиса и Рейчел стоят, не вполне еще осознавая, должно быть, что и как происходило вокруг них, пока они заполошно палили по склону горы.

Женщин она видела плохо, и то благодаря тому, что небо на западе не успело окончательно потемнеть. Однако они ее не видели вовсе, да и вообще плохо видели, наверное, после своих выстрелов. Да, и слышали, должно быть, неважно.

– Что? – крикнула в ответ Рейчел.

– Твою ж мать! – выругалась Лиза и перешла на франкский. – Не высовывайтесь! – крикнула она. – Здесь стреляют!

Вот теперь обе рухнули как подкошенные.

Потом минуту или две все сидели, как зайчики, боясь шевельнуться и поднять голову над землей. Но все было тихо, только потревоженный выстрелами ночной зверинец начал потихоньку оживать, подавая первые робкие звуки.

– Делать нечего! – вздохнула Лиза, смиряясь с неизбежным. – Не до утра же здесь сидеть?

– Да, наверное, – согласилась Мари. – Так что, пойдем, посмотрим?

– Я первая, ты за мной. Штуцер зарядила?

– Нет еще.

– Ну, давай тогда заряжай и пойдем.

– Вы там как? – крикнула Анфиса. – Живые?

– Живые! – ответила Лиза. – Ты не видишь, Фиса, кто там на вас прыгал? Он должен быть совсем рядом с вами.

– Судя по запаху, рядом, но я его не вижу. А кто стрелял-то?

– Не знаю! Сейчас пойдем посмотрим!

В конце концов, она переборола страх и встала. Постояла, ожидая нападения, но никто на нее нападать, похоже, не собирался. Ни нападать, ни стрелять.

– Ладно, пошли!

Лиза не стала зажигать ручной фонарь. Шла в темноте, по памяти. И почти не ошиблась. Остановилась, почувствовав запах сгоревшего пороха. Постояла и, взяв ружье под руку, включила фонарик. Посветила вокруг. Сделала еще пару шагов и наткнулась на пулемет. Оказалось, «Браунинг» с коробчатым магазином. Повела лучом фонаря дальше и увидела стрелка. Пуля попала ему в левое плечо. Что сказать? Калибр, дульная энергия, масса пули и расстояние – все работало против пулеметчика. Левую руку оторвало напрочь, на этом все и закончилось.

Зрелище было не из приятных, и комок горечи сразу же возник в горле, но Лиза сдержалась. Подошла ближе к стрелку, пнула ногой, переворачивая на спину, посветила в лицо.

– Черт его знает, – сказала вслух. – Может быть, и с брига, но с уверенностью не скажу.

Превозмогая брезгливость и тошноту, обыскала труп, но ничего существенного не нашла. Белый мужчина. Курящий. По-видимому, не старый. И, если с корабля, то из нижних чинов.

– Ладно, посмотрели! – решила она после короткого раздумья, не давшего, впрочем, никаких результатов. Мари не возражала, и они пошли дальше. Прошли, подсвечивая фонариками, почти до лежки Фисы и Рейчел, которые, в конце концов, двинулись им навстречу. Встретились как раз около туши зверя, которого Лиза подловила в прыжке. Лиза осветила голову и обомлела.

– Твою ж мать! – от неожиданности она забыла все другие слова на всех других языках. – Эт-то кто же такой?

– Ты застрелила барбарийского льва! – в голосе Мари Нольф звучали ужас и восхищение, и неизвестно, чего было больше.

– Кого? – не поняла Лиза, на которую произвели впечатление одни лишь размеры животины.

– Барбарийский лев, – как ребенку объяснила ей Анфиса, уже разглядевшая тушу, – черногривый… Серьезно, не знаешь? Самый большой лев в Африке, не считая капского.

– У меня было два выстрела…

– У тебя было два выстрела, – повторила за Лизой Мари. – И в течение считанных мгновений ты увидела, поняла и выстрелила. Два выстрела, два трупа, – она покачала головой и протянула Лизе свой штуцер. – Возьми! Это меньшее, чем я могу тебе отплатить…

– У тебя, Лиза, было два выстрела и практически не оставалось времени…

Она сидела в кресле, а Иан Райт стоял у панорамного окна. Разговор происходил вечером того же дня в каюте шкипера.

– Никак не могу понять, Иан, ты меня хвалишь или ругаешь? – спросила Лиза, и сама еще не разобравшаяся со всеми впечатлениями прошедшей ночи.