прошептал он, нежно обводя пальцами овал лица и гладя меня по растрепавшимся волосам, – а потом и свою горячность. Какие еще тайны прячет моя милая женушка?

– Никаких, – мотнула я головой, поневоле прильнув к его ласкающей руке щекой.

«Я могу влюбиться в него, в самом деле могу потерять свое сердце», – подумала я, пытаясь не поддаваться обаянию и мужественности своего супруга. Просто потому, что он умеет найти подход к женщине, потому, что он красивый, сильный, умный, харизматичный, прекрасный отец… И еще много других достоинств. Любая другая на моем месте уже бы строила воздушные замки и плыла на облачке со стрелой Купидона в сердце. Но я не была наивной девственницей, впервые вкусившей мужские ласки.

И хоть Мурад оказался в сто, нет, в тысячу раз лучше Карима, я не готова была подарить ему свое сердце и открыться полностью. Пока не готова. Слишком больно встречаться с крушением своих иллюзий. Слишком страшно, когда ты теряешь опору под ногами и не видишь свет в конце тоннеля.

– А мне вот кажется, что ты точно что-то скрываешь, – освободил он меня от себя и, улегшись на бок, подтянул ближе, прижав сильной горячей рукой. – И пока ты не расскажешь, я не выпущу тебя из этой постели.

– Уморишь голодом? – пошла я на хитрость. Я хотела свернуть с этой опасной темы, да и повторный душ бы мне не помешал.

– Черт! Я забыл про еду, – садясь на постели, нахмурился он. Мои глаза тут же прошлись по его каменному прессу, и я чуть ли не облизнулась, не в силах сдержать восхищения. Я даже представить себе не могла, что под строгими костюмами моего шефа скрывалось такое тело.

– Эй! – вскрикнула я, когда он, неожиданно подхватив прямо вместе с простыней, понес меня на террасу. – Дай хоть халат накинуть!

– Не волнуйся, никто нас не увидит, – куснул он меня за голое плечо, усаживая на диванчик. К счастью, он вернулся в комнату и всё же обвязал бедра полотенцем, перестав меня смущать.

– Вдруг кто-то постучится в дверь? – продолжала я хмуриться, пока он накладывал мне всего понемногу.

– Поверь мне – не постучится. Все прекрасно понимают, чем мы заняты, – заявил этот нахал.

– Ты просто невозможен! – рассмеялась я и собрала волосы в дульку.

– Ешь, и вернемся в постель, – поставил он передо мной тарелку, да еще и смотрел так, словно готов был сожрать на месте.

– Хватит так смотреть! И в постель мы не вернемся! – покраснела я как рак. – Мне нужно опять в душ и привести себя в порядок, пока Пухляш не проснулся.

– Жестокая женщина! – лишь вздохнул Мурад, к счастью, не став спорить.

Муж уселся рядом и начал кормить меня, ведя себя совершенно не так, как я себе представляла. Я даже не думала, что в Мураде столько игривости и озорства. И любви к поцелуям.

Мурад

– Давай попробуем снова, – села Алия рядом с моей мамой, держа сына на коленях. – Смотри, какая бабушка хорошая, – взяла жена руку моей мамы и приложила к недовольному ребенку.

За те три недели, что мы были женаты, мой сын лишь больше привязался к моей жене, даже не думая о том, чтобы привыкать к остальным членам семьи. Мы надеялись, что Богатырь потихоньку начнет позволять моим родным контакт, ведь теперь Аля всегда была с ним, да и к ее отцу он шел спокойно.

– Не могу объяснить, но папу любят все дети, – лишь с извиняющейся улыбкой пожимала плечами жена в ответ на сетование моей мамы.

Она то и дело обнималась с мамой и сестрами, чтобы малыш на ее примере начал тоже тянуться к ним. Нам было ужасно сложно с ним, ведь мы даже выйти поужинать не могли вдвоем. Удивительно, но, изначально думая об Алии как о няне, сейчас я вовсе не был рад тому, что она была настолько привязана к Султану.

– Мурад был такой же, – вздохнула мама. – С рук моих не слезал.

– Вот тебе и мамин сынок номер два, – рассмеялась Хади, не замечая того, как застывает моя жена при этих словах.

Не понимал болезненной реакции Али, хоть и пытался, к тому что все мы считали ее мамой Султана. Даже мой сын выбрал ее на эту роль задолго до того, как я сам осознал, что она значит для меня.

Сейчас-то я понимал, каким слепым ослом я был, считая, что она корыстная интриганка, пытающаяся с помощью сына подобраться ко мне. Чище и добрее девушки, чем моя жена, я еще не встречал. То, с каким терпением и любовью она относилась к моей семье, да и ко всем окружающим… Это просто покоряло меня с каждым днем.

– Ях! – заулыбался Богатырь, позволяя маме посадить себя на колени, правда, при этом Аля как могла отвлекала его, целуя и щекоча.

– Вот так потихоньку и привыкнет, да, Пухляш? Мы же любим бабушку? – ворковала она.

– Вот ведь негодник! – подошла и села перед ними на колени Хади. – А тетушке чуток любви достанется? А?

– Всем достанется! Пухляшик у нас добрый.

* * *

– Не переживайте за него, спокойно езжайте и развлекайтесь, мы присмотрим за нашим сладким мальчиком, – приговаривала свекровь, отправляя нас с Мурадом за порог.

– Веди себя хорошо, мой маленький, – сказала я ему, поглаживая по темным волосикам, посмотрела на счастливую, улыбающуюся женщину, на руках которой он прикорнул, и успокоилась.

Малыш не проявлял никаких признаков беспокойства. И хотя было непривычно и тревожно оставлять его на других людей, мы поняли, что ничего страшного не случится. В течение последней недели с той поры, когда он пошел на руки к бабушке и сестрам Мурада, мы с ним наконец спокойно вздохнули и поняли, что наш маленький проказник наконец-то принял и кого-то кроме нас.

– Так куда мы все-таки поедем? – предприняла я очередную попытку выяснить у своего мужа, что он задумал, но тот лишь хитро улыбнулся и завел мотор, запуская автомобиль по дороге.

– Не спеши, Аля, скоро узнаешь, не хочу портить сюрприз. Просто расслабляйся и наслаждайся спокойствием.

Сюрприз? Я удивленно посмотрела на своего мужа. Никто еще не делал мне сюрпризов. И тем более я не ожидала, что получу столько внимания и заботы от своего мужа, за которого вышла замуж ради ребенка. Кажется, он воспринимал наш союз как самый настоящий. А как еще его назвать, если мы жили в одной комнате, спали в одной постели и воспитывали ребенка, которого я уже считала своим родным сыном? Уж точно не фиктивным.

– Приехали, – оповестил меня супруг, останавливаясь около высокого здания с