ей, радуясь, что она хоть о чем-то просит. Подошел к ней, сидящей на постели с Богатырем, и нежно потрепал по подбородку.

– Разреши Хади выйти на работу. Она задыхается в стенах этого дома. Замуж она не хочет, а всю жизнь провести в четырех стенах…

– Зачем ей работать? – искренне не понимая, удивился я тому, что Аля заводит об этом разговор. – Я ведь всем их обеспечиваю. Они не знают никакой нужды и…

– Разве дело в нужде? – оборвала она меня. – Я думала, что вышла замуж за современного мужчину, – покачала она головой, причем сделала это с таким разочарованием, что я тут же готов был согласиться, лишь бы стереть это выражение с ее лица.

– Да при чем тут это! Я просто не понимаю, зачем ей работать?

– Затем, что это хоть как-то займет ее, Мурад. Может, ты и не замечаешь, но твоя сестра несчастна. Она никуда не выходит, целыми днями сидит в своей комнате и депрессует. Работа хоть как-то отвлекла бы ее. У нее ведь высшее образование, ей нужно-то всего лишь немного попрактиковаться и влиться в работу, ты сам говорил, что тебе нужен зам, что ты ничего не успеваешь.

– Говорил, но…

– Или дело в том, что она женщина? Ты что, шовинист? – напирала она на меня, выглядя до того милой и воинственной, что я со смехом сдался, хотя изначально был категорически против того, чтобы мои сестры работали.

– Ладно, хитрюга, я согласен. Но за это я стребую с тебя компенсацию ночью… – наклонился я и сорвал с ее губ поцелуй.

– Правда согласен? – захлопала Аля удивленно глазами.

– Правда, женушка, правда, – кивнул я и лег рядом с сыном, который тут же меня атаковал, садясь сверху и начиная прыгать.

– Ох, я так рада! Ты не пожалеешь, Мурад! Хади прекрасно справится с этой работой, вот увидишь! – тут же прилегла она на мое плечо, обнимая меня за шею.

– Ладно-ладно, – рассмеялся я. – Атаковали меня оба, – притворно проворчал я, беря сына за попку и останавливая его прыгалки на своем животе.

– О, я прямо сейчас… – начала порываться жена тут же пойти к моей сестре, но я удержал ее, обвивая одной рукой за талию.

– Ну уж нет! Я и так весь день тебя не видел, сейчас мое время. Скажешь завтра, – категорически отказался пускать ее я.

– Но как же она тогда подготовится к завтрашнему утру? – возмутилась Аля, за что я ущипнул ее за бок.

– А что там подготавливаться? Оделась и пошла, – не принял я ее доводы. – Лучше сделай мне массаж, шея ужасно болит.

– Десять минут, Мурад, – умоляла эта зараза, не сдаваясь. – И я обещаю, что сделаю тебе лучший массаж! Даже нанесу масло и надену ту твою любимую сорочку, – соблазняла она меня, покрывая мою щеку короткими поцелуями.

– Господи, женщина, куда ты дела мою мышку жену? – простонал я, на самом деле слишком соблазненный таким предложением, чтобы ей отказать. – Ладно, иди. Но только на десять минут! Я засек.

Аля

Слишком радостная, чтобы стучать, я влетела в комнату к золовке, которая, сидя в кресле, читала книгу.

– Он согласился! – тут же рассмеялась я.

– Не может быть! – не поверила Хадижат, которую я сегодня уверила в том, что вырву у мужа согласие. – Ты точно приворожила моего брата! – улыбнулась она, порывисто меня обнимая.

– Было нелегко, но я справилась, – улыбнулась я, разрывая объятия. – Он… Ой, а что это? – удивилась я, заметив безобразный шрам около ее локтя. Девушка тут же схватила шелковый халат от своей ночной сорочки и прикрылась.

– Ничего, упала в детстве, – спрятала она глаза. – Значит, завтра мне на работу? – перевела она тему.

– Да, и мои десять минут, за которые я должна была сообщить тебе эту новость, прошли, так что ты готовься, а я пошла.

– Подожди, – кинулась она ко мне, задерживая на месте своим умоляющим взглядом. – Я так волнуюсь. Не могу поверить, что он согласился. Он что, прямо завтра ждет меня в офисе? Но что я надену? – заволновалась она пуще прежнего, прикладывая ладони к горящим щекам.

– Не переживай так, Хади, – по-доброму рассмеялась я, усаживая ее обратно в кресло. – Я бы не сказала, что прямо так уж долго уговаривала его и заставляла взять тебя на работу, он и сам был рад, – импровизировала я на ходу, – ему действительно нужен помощник, а у тебя отличное образование, всё получится.

– Но у меня совсем нет опыта, я просто опозорюсь, – тараторила она, не в состоянии успокоиться. – Он может взять кого угодно, с опытом, с большим стажем работы, зачем ему я?

– Зато у тебя есть преимущество перед всеми – ты его сестра, – уверенно сказала я, выдавая весомый аргумент. – Ему будет гораздо проще научить тебя всему, чем посвящать в свои дела постороннего человека. Извини, мне и правда надо идти. Если хочешь, подбери на завтра одежду, а я с утра к тебе забегу, и выберем самый лучший наряд.

– Ох, Аля, ты такая хорошая, как я рада, что Мурад женился на тебе! Он и сам стал другим, и малыш Султан пошел к нам на руки! – растрогалась она, снова меня обнимая.

В комнату я вернулась с улыбкой, а на пороге уже заждался мой муж.

– Разве это десять минут? – нарочито строго упрекнул он меня, но я видела, что он не злится, и отделалась шуткой:

– А что случилось? Ты соску потерял? Без мамочки плохо? – улыбнулась я, идя к Пухляшу и подхватывая его на ручки.

– Соску? – приподнял Мурад бровь, складывая руки на груди и окидывая меня игривым взглядом. – Я жену свою потерял. Страшно без нее засыпать.

– Боишься, что придет маленький волчок и ухватит за бочок? – уже вволю смеялась я, нарываясь на наказание от мужа. Наказание, которое мне точно понравится.

– Я тебе покажу, кто ночью приходит и кусается, – сверкнул он улыбкой и подмигнул мне, открывая дверь ванной, куда я шла, чтобы искупать ребенка.

Мы быстро справились с этой задачей, ловко орудуя в четыре руки. Уже и сговариваться не нужно было. Намыли нашего мальчугана, завернули в полотенце, потом снарядили на ночь. Не успели покормить, как он, напрягшись, обрадовал нас сюрпризом. И лежал теперь, довольно улыбаясь от своего свершения.

– Что? – опешил Мурад, принюхиваясь и тут же морщась. – Ты что, сделал это в чистый памперс? Который я только что на тебя надел?

– Ты удивишься, но он не ответит, – расхохоталась я, глядя на возмущенного мужа.

– Гу-гу, – смеялся вместе со мной малыш, дергая ручками и ножками.

– Но отвечает же, – заметил Мурад, закатывая глаза. – И что теперь делать?