– Это Джейн! – прошептала она.

– А теперь другая камера под другим углом, – комментировал Лайам. – Я видел глазок камеры на стене. И другой в спинке кровати.

Внезапно изображение начало мигать. Серена взглянула на Лайама.

– Где ты взял это?

– Где же еще? – сказал он, пожимая плечами. – В бунгало.

– Так вот почему ты там задержался.

– Камеры установлены по всему дому.

– Но это противозаконно!

– Это частное владение. Дом принадлежит ему, – сказал Лайам.

– То есть ты вторгся в частное владение.

– Он может сказать, что установил камеры наблюдения в целях безопасности.

– В постели? – усмехнулась Серена.

– Поверь мне, никто не станет затевать дело из-за камер в собственном доме Эймзбари.

– Но эта кассета… Джейн не позволила бы… Она знала себе цену и…

– Джейн умерла. Но я не могу понять, кто этот тип в постели? Ты не знаешь?

Она покачала головой.

– Видна только голова…

– Да, стратегическая позиция.

– Ты украл кассету?

– Да. А что?

– Это противозаконно.

– Я должен найти убийцу.

– Кайл не появлялся в тот день на студии.

– Может быть, он использует подобные записи, чтобы шантажировать людей? Это единственная кассета, которую мне удалось заполучить.

– Ты мог бы получить их все законным путем.

– Я не полицейский.

– Но Билл Хатченс или Джордж Олсен могли бы.

– Пока нет.

– Но Кайл скользкий тип.

– Ты не можешь арестовать человека за то, что он «скользкий тип», особенно в Голливуде.

– Я просто в шоке. Мы должны сделать что-то. Мы…

– Мы не должны. Я должен. Я расследую это дело. Ты актриса. Твое дело – твоя работа.

– Но Кайла надо остановить!

– Откуда ты знаешь, что Джейн возражала против подобной съемки?

– Потому что я знаю Джейн.

– Серена, запомни, ты должна притвориться, что понятия не имеешь об этой кассете.

– Но… но у меня есть друзья, которые бывают в этом доме. Я не могу позволить им… я не могу позволить, чтобы их снимали без их разрешения!

– Серена, мне нужно выяснить кое-что. И никто не должен знать об этом. Ты поняла?

– Что? Ты собираешься проникнуть в дом Кайла и украсть остальные кассеты? Чтобы он не заметил? У тебя уже есть кассета с Джейн. Отдай ее Олсену.

– Зачем? Чтобы доказать, что она спала с ним?

Серена повернулась и вышла из спальни. Она прошла на кухню, подошла к бару и налила себе виски. Она терпеть не могла виски, но, сделав глоток, почувствовала, как тепло разливается по всему телу. Хорошо…

Она вздрогнула, когда поняла, что он стоит за ее спиной.

– Мне показалось, ты хотела приготовить чай?

– Хотела. Но все изменилось.

Он подошел к ней. Взял бутылку из ее рук и, поставив на барную стойку, задвинул поглубже.

– Послушай, это мой дом. Так что не распоряжайся…

– Да, но этим, – он указал на бутылку, – делу не поможешь…

– Извини меня…

– Ты не могла слышать видео из холла.

Будучи актрисой, она сохранила нейтральное выражение лица. Повернулась и хотела направиться в свою спальню.

– Серена!

Она остановилась.

– Ты хочешь чего-то и знаешь, что можешь получить то, чего хочешь. Почему бы тебе не сделать это?

Она медленно повернулась к нему.

– С чего ты взял?

– Неуверенность? Это не похоже на тебя, – усмехнулся он, прислонившись к барной стойке.

– Все, что мы можем делать, – это спорить.

– Но не в постели. В постели мы ладим, согласна?

– И этого достаточно?

– На сегодня? Для меня вполне достаточно.

На сегодня. На эту ночь. О, конечно… Однако этого недостаточно для нее.

Она не могла больше находиться одна. И пришла сюда, чтобы найти его.

Она оглядела его с ног до головы, не говоря ни слова. Он выглядел в этих длинных трусах очень импозантно. Она снова отвернулась. Сняла одну туфлю. Сделала шаг. Потом сняла другую. Он не двигался. Похоже, он не собирался идти за ней. Взяв туфли в руки, она сказала:

– Если ты хочешь чего-то, что можешь получить, почему бы тебе не сделать это?

На этот раз он пошел за ней.

И позже, уже глубокой ночью, когда они были пресыщены и тихи, она услышала шум веток за окном и была рада, что он рядом. И быстро погрузилась в спокойный сон.

Когда занялся рассвет, она проснулась, зная, что увидит, как он стоит у окна и смотрит во двор. Она приподнялась на локте, протирая глаза.

– Лайам?

– Все хорошо. Спи. – Он задернул шторы. – Спи, еще рано.

Она так устала, что глаза закрывались сами собой. Засыпая, она сообразила, что он встал с постели. Но она не могла справиться со сном и посмотреть, где же он.

Ей снился сон… Будто бы она проснулась и ищет его. Но его нет в доме. Двери в патио открыты. Она вышла, чувствуя утренний холодок. Сквозь бриз услышала шорох, он становился все ближе… Она резко обернулась, стараясь понять, откуда идет опасность. «Серена!..» Ее имя смешалось с ветром, который бил в лицо. Она в бунгало. И слышит стрекот камеры, и кто-то позади нее тянется к ней. Она почти чувствовала прикосновение пальцев к затылку…

Серена проснулась в холодном поту. Она была одна. Она вскочила в панике. И глубоко вздохнула. С кухни доносился спокойный голос Лайама. Затем аромат кофе подсказал ей, чем он занят.

Приняв душ и одевшись, Серена прошла в гостиную.

На нем был замшевый пиджак и джинсы, темные волосы, влажные после душа, зачесаны назад.

– Ты поздно, – сказал он, наливая ей кофе. – Можешь взять кофе в машину, – добавил он деловым тоном.

Он почти не разговаривал за рулем. Она покачала головой, наблюдая за ним.

– Я все-таки думаю, надо рассказать об этой кассете.

Он посмотрел на нее, прежде чем сосредоточить все внимание на извилистой дороге, ведущей в долину из Гленвуда.

– Серена, ты уже рассказала всем, что видела в гримерной Джейн. Блюдце, которое использовали как пепельницу, и остатки сожженной записки.

– Ну и что?

– И что вышло из этого?

– Я думаю, она нервничала, поэтому курила и порвала записку, которую кто-то написал ей.