У деревьев своё родство, —

А над ними звенят морозы

На Крещенье и Рождество.

…Я стою на пороге года —

Ваш сородич и ваш изгой,

Ваш последний певец исхода…

Но за мною придёт Другой!

На глаза нахлобучив шляпу,

Дерзкой рыбой, пробившей лёд,

Он пройдёт не спеша по трапу

В отлетающий самолёт!

Я стою… Велика ли странность?!

Я привычно машу рукой.

Уезжайте! А я останусь.

Я на этой земле останусь.

Кто-то ж должен, презрев усталость,

Наших мёртвых стеречь покой!

17 декабря 1971

* * *

Телефон, нишкни, замолкни —

Говорить — охоты нет.

Мы готовимся к зимовке,

Нам прожить на той зимовке

Предстоит немало лет.

Может, десять, может, девять.

Кто подскажет наперёд?!

Что-то вроде надо делать…

А вот то и надо делать,

Что готовиться в поход.

Будем в списке ставить птички,

Проверять по многу раз:

Не забыть бы соль и спички,

Не забыть бы соль и спички,

Взять бы сахар про запас.

Мы и карту нарисуем!

Скоро в путь!

Ничего, перезимуем!

Как-нибудь перезимуем.

Как-нибудь!

Погромыхивает еле

Отгулявшая гроза…

Мы заткнём в палатке щели,

Чтобы люди в эти щели

Не таращили глаза.

Никакого нету толка

Разбираться — чья вина?!

На зимовке очень долго,

На зимовке страшно долго

Длятся ночь и тишина.

Мы потуже стянем пояс —

Порастай, беда, быльём!

Наша льдина не на полюс,

Мы подальше, чем на полюс, —

В одиночество плывём!

Мы плывём и в ус не дуем,

В путь — так в путь!

Ничего, перезимуем!

Как-нибудь! Перезимуем

Как-нибудь!

Годы, месяцы, недели

Держим путь на свой причал,

Но, признаться, в самом деле

Я добравшихся до цели

Почему-то не встречал.

Зажелтит заката охра,

Небо в саже и в золе.

Сквозь зашторенные окна

Строго смотрят окна в окна

Все зимовки на земле.

И не надо переклички,

Понимаем всё и так.

Будем в списке ставить птички:

Не забыть бы соль и спички,

Сахар, мыло и табак.

Мы, ей-Богу, не горюем.

Время — в путь.

Ничего, перезимуем.

Как-нибудь перезимуем,

Как-нибудь.

<1972>

* * *

Я в путь собирался всегда налегке

Без долгих прощальных торжеств,

И маршальский жезл не таскал в рюкзаке,

На кой он мне, маршальский жезл!

Я был рядовым и умру рядовым —

Всей щедрой земли рядовой,

Что светом дарила меня даровым,

Поила водой даровой.

До старости лет молоко на губах,

До тьмы гробовой — рядовой.

А маршалы пусть обсуждают в штабах

Военный бюджет годовой!

Пускай заседают за круглым столом

Вселенской охоты псари!

А мудрость их вся заключается в том,

Что два — это меньше, чем три.

Я сам не люблю старичков-ворчунов

И всё-таки — истово рад,

Что я не изведал бесчестья чинов

И низости барских наград.

Земля под ногами и посох в руке

Торжественней всяких божеств,

А маршальский жезл у меня в рюкзаке —

Свирель, а не маршальский жезл!

9 марта 1972

Вечерние прогулки

Маленькая поэма

Владимиру Максимову

1

Бывали ль вы у Спаса на Крови?

Там рядом сад с дорожками.

И кущи.

Не прогуляться ль нам, на сон грядущий,

И поболтать о странностях любви?

Смеркается.

Раздолье для котов.

Плывут косые тени по гардине,

И я вам каюсь, шёпотом, в гордыне,

Я чёрт-те в чём покаяться готов!

Пора сменить — уставших — на кресте,

Пора надеть на свитер эполеты

И хоть под старость выбиться в поэты,

Чтоб ни словечка больше в простоте!

Допустим, этак:

Медленней, чем снег,

Плывёт усталость — каменная птица.

Как сладко всем в такую полночь спится!

Не спит — в часах — песочный человек.

О, этот вечнотающий песок,

Немолчный шелест времени и страха!

О Парка, Парка, сумрачная пряха,

Повремени, помедли хоть часок!..

А ловко получается, шарман!

О, как же эти «О!» подобны эху…

Но, чёрт возьми, ещё открыт шалман!

Вы видите, ещё открыт шалман!

Давайте, милый друг,

Зайдём в шалман!

Бессмертье подождёт, ему не к спеху!

2

Ах, шалман, гуляй, душа,

Прочь, унынье чёрное!

Два учёных алкаша

Спорят про учёное:

— Взять, к примеру, мю-мезон:

Вычисляй и радуйся!

Но велик ли в нем резон

В рассужденьи градуса?..

Ух,