Дэн дёрнул её за волосы, возвращая себе её голову и вновь вставив ей в глотку свой член. Они задвигались в ней втроём. Она визжала как свинья, кончив как минимум трижды, пока ребята с ней не закончили.

«Пожалуй, этого боссу говорить не стоит», - подумал Макс.

Не больно уж это походило на наказание.

 Совершенно обессиленная, Инга лежала на постели, бессмысленно глядя в потолок и пытаясь осознать то, что только что произошло.

Абсолютное счастье и удовлетворение – вот что она испытывала сейчас. Впервые ощутив себя живой за много-много-много-много-бесконечно много лет брака.

У неё была не самая плохая жизнь. Она это понимала. Разумом. Иногда. Но на деле… Когда-то и её муж был завидным альфа-самцом на посёлке. Она вышла замуж по любви, причём Давид любил её сильнее, чем она его - до умопомрачения. Ей многие завидовали. До сих пор завидуют. И он до сих пор её любит. Так же. Несмотря ни на что. Несмотря на то, что она изменила ему спустя год брака, и он же потом бегал за ней, чтобы она вернулась.

Её жизнь, словно некая идиллия: любовь, абсолютное взаимопонимание, исполнение любой прихоти со стороны мужа (если это в его силах), двое детей… ведь очень многие не могут родить и одного – вот Милька, например. У неё вечно какие-то проблемы со здоровьем, две неудачные попытки за  плечами, постоянные драмы, НО! Благодаря этому же она и чувствует жизнь! Чувствует те редкие моменты счастья, что случаются в её жизни. Новые мужчины, влюблённости, огонь, страсть. Сейчас этой суке так и вовсе подфартило. Пусть однажды всё это и заканчивается, но это и есть ЖИЗНЬ, она её чувствует, а Инга словно застряла в янтаре, нет, скорее увязла В БОЛОТЕ своего спокойного размеренного рутинного «счастья», где она и гниёт, задыхается КАЖДЫЙ БОЖИЙ ДЕНЬ!

Инга уже не раз изменяла Давиду, пытаясь вновь испытать ту искру жизни, что уже давно не проскакивает между ними, но всё это было с тем, что она испытала только что.

Как она будет жить дальше, зная, что никогда более не испытает ничего подобного?!!

Даже если она перетрахает всех особей мужского пола их захалустья, и даже будет объединять их в кучки, устраивая тройнички, вряд ли кто-то из них окажется обладателем такого же либидо, как эти трое…

*

Когда Астахов посадил Игнатьеву на самолёт, Медведев вызвал его, чтобы лично сообщить, что к Милене Сергеевне с недавних пор приставлены телохранители, как положено по уставу. Дежурство по двое, и Макс отныне входит в четвёрку личной охраны фаворитки диктатора.

Возможно, президент ожидал от него какой-то реакции. Макс не был уверен в том, какой именно, да и не испытал ничего особенного.

- Как прикажете, господин президент, - ровно ответил он.

Царь одобрительно кивнул, словно остался доволен тем, как опальник отреагировал, и благосклонно отпустил его.

Сегодня была его смена.

Они с Даней стояли на посту у дверей квартиры негласной царицы, когда дверцы лифта разъехались и оттуда вальяжной походкой появился Медведев-младший.

«Чёрт подери», - подумал Макс. Ему только новых неприятностей не хватало. Всем было известно, насколько напряжённые отношения у отца с сыном, и как последний из кожи вон лезет, чтобы насолить первому.

Будь воля Макса, он бы глубокоуважаемого Кирилла Владиславовича просто послал на хер, чтобы избежать лишних проблем.

- Слышал, ты отличился недавно, - усмехнулся тот, глядя на доказательства тяжёлой руки Медведя на лице Астахова.

- Было дело, - холодно отозвался Макс.

- Помилован, значит?

- Как видишь.

- Хм, - смерил его оценивающим взглядом Кирилл Владиславович и нажал на звонок. – Сюрприз, - криво улыбнулся он, когда Золотарёва открыла дверь.

- Какими судьбами? - ответила она в ответ куда более искренней улыбкой. - Не смог упустить возможность, чтобы не поёрничать на фоне произошедших событий?

Больше Максу не удалось ничего услышать.

Кирилл прошёл в квартиру, и за ним закрылась дверь, на которой задумчиво задержался взгляд Астахова.

Его удивляла способность Золотарёвой не замечать телохранителей, словно она родилась в богатенькой семье. Обычно на подобную должную реакцию у объектов её статуса уходят годы. Часто они пытаются подружиться. Или хотя бы быть вежливыми.

«Какого чёрта я вообще об этом думаю, если это лишь облегчает нам жизнь и работу?», – раздражённо подумал Макс, но ничего ен мог с собой поделать. Его всё чаще раздражало то, что он для неё пустое место, предмет интерьера.

«Оскорблённое самолюбие всё ещё давало о себе знать», - сделал он вывод и попытался выкинуть всё это из головы, как  можно незаметнее глубоко вдохнув и выдохнув.

Даниил перевёл на него заинтересованный взгляд.

- Не парься ты так, - решил его поддержать напарник, сделав неверные выводы. – Говорят, Медведи перестали в последнее время грызть друг другу глотки. Забавно, - усмехнулся он. – Впервые вижу, чтобы баба двух мужиков примирила. Обычно наоборот. Особенно если учесть, что ни для кого не было секретом, с какой целью царевич стал за ней увиваться.

- Услышь Владиславович, как ты его только что назвал, ходил бы уже с такой же рожей как у меня, - раздражённо отозвался на это Астахов.

Даниил рассмеялся.

- Твоя всё равно была бы ещё хуже, если бы он услышал и тебя тоже.

Все знали, как Медведев-младший ненавидел доставшееся ему по наследству прозвище. Макс мог лишь предполагать причины: Кирилл не был тупорылым мажорчиком. Он, действительно, достиг всего самостоятельно. Относительно, конечно. Говорят, младшенький ушёл однажды из дома без рубля в кармане.

«Даже если и так – наверняка, одна его фамилия открыла перед сыном диктатора многие двери, - думал Астахов, - и всё же… Вкалывал он как проклятый и свою репутацию и уважение заслужил. Равно как и империю, которую сколотил единолично, поднял с нуля, так сказать».

*

- Ну, ты как? – спросил Милену Кирилл, едва за ним закрылась дверь.

Весь цинизм и насмешку он словно оставил за ней.

Золотарёва пожала плечами.

- Не знаю, - честно ответила она. – Я всё ещё не могу в это поверить.

- Во что именно? – спросил царевич.

- Ни в поступок Инги, - ответила она. – Ни в то, что произошло. Я же ни хрена не помню. Всё это до сих пор смахивает на какой-то неудачный розыгрыш с монтажом.

- Отец говорил тебе, что всё вычистили в первые же сутки? – пытался он её успокоить.

- Сутки? - обречённо выдохнула Мили, острее осознавая масштабы проблемы, потирая лоб и опускаясь на диван. – Жесть.

- Да ладно, там и непонятно, что это ты.