Должность заключалась в следующем: ездить по филиалам концерна в Европе, делать выборочные проверки обуви, докладывать неполадки наверх. Элементарная задачка для профессионала Гастона. Не сравнить с трудом простого сапожника, который удовлетворял морально и материально, но был не из легких.

Теперь не требовалось сидеть целый день, сгорбившись над болванкой, стуча молотком по гвоздям, нюхая едкий клей и выделения от кожи. Не имелось нужды напрягать глаза, приглядываться-прищуриваться, проверяя - ровно ли проложены стежки и симметричны ли пятки.

Из плебеев профессии он выкарабкался в аристократы.

Новая должность не имела недостатков, одни выгоды. Резко повысился социальный статус. На Гастона стали смотреть с завистью соседи и с уважением продавцы его постоянных магазинов.

Работа идеальная - для несемейного молодого человека. Работа, на которую идти одно удовольствие: в костюме, с портфелем и гордо поднятой головой. Не утомляюще-нормированная с девяти до шести. Наоборот - разнообразная. Должность-мечта: два раза в месяц съездить за границу за счет фирмы, проверить качество продукции, заодно посмотреть мир да зарплату получить не меньше менеджера.

Успех заманивал в золотые сети...

9.

Гастон в них и попался. Только не в золотые, а в женские. Как это у разведчиков называют - «медовая ловушка»? Ах, сколько мужских карьер поломалось из-за девичьих ясных глаз и аппетитных, длинных ножек!

Примитивно до обидного. Приехал Делакруа однажды проверять фабрику в Мадриде. Вечером зашел в бар отдохнуть, познакомился с двумя девушками из Мавритании. Одну не запомнил, вторая была на лицо не очень, зато в короткой юбке и со стройными ногами.

Поболтали, посмеялись, выпили коктейля. Договорились в шутку через неделю встретиться там же в том же составе.

Встретились. Вдвоем. Из девушек пришла только та, что с ногами. Опять поболтали. И все. Никаких глупостей, даже не целовались. На следующий день Гастон улетал домой.

По недальновидности или по велению судьбы он оставил девушке свой номер. Она оказалась настойчивой: звонила чуть не каждый день, пока не надоела. Пригласил ее приехать пожить.

Она приехала и... живет по сей день.

Зовут Амира - по-арабски принцесса, султанша. Ведет себя соответственно. На работу не ходит, домашние обязанности не выполняет, говорит - ей бурка-хиджаб мешает. Снять? Не позволяет религия.

Быстро же она забыла, как с голыми ногами в Мадриде мужиков завлекала! По деликатности характера Гастон никогда не интересовался, зачем Амира в Испанию прибыла. Не в отпуск, не к родне. Жила там несколько лет, выглядела весело, одевалась модно. По барам разгуливала. На какие шиши? Смутно догадывался: не на мизерную зарплату сборщицы винограда.

Изнурять себя дама не любила. На новой родине в Дожоне никогда не работала и не собиралась. Да кто ее возьмет - с едва ли полсотней словарного запаса по-французски да в черной бурке от пяток до макушки и с сеточкой для глаз!

В самом начале государство пыталось Амиру пристроить. Раза два для интервью приглашали – попробоваться на вакансию по уходу за престарелыми. Там разговаривать много не надо, только обязанности как следует выполнять. Так она к бурке еще черные перчатки надела. Для верности, чтобы уж точно не взяли.

Их и не берут, этих марсианок из Африки, неопределенного пола и возраста, обряженных в балахоны, скрывающие отъетые на чипсах задницы. Типичная униформа для тех, кто работать не любит. Их во Франции пингвинами прозвали за то, что зимой и летом в одинаковую бесформенную черноту одеваются и вразвалку ходят.

Язык Амира за двадцать с лишним лет не выучила, наверное тоже из религиозных соображений. Или по тупости. Скорее – по отсутствию необходимости. Понукать мужем хватало того немногого, что знала. Акцент жуткий, слова коверкает, картавить изящно так и не научилась.

Из-за языкового барьера супруги Делакруа вместе в общественных местах не появлялась. Гастону было стыдно за не желающую интегрироваться жену, ей с ним вообще неинтересно. Амира лучше с единоверцами по телефону поболтает. Целый день. Или пойдет по рынкам шататься, гастоновы деньги тратить. Впрочем, последние годы малина кончилась.

С ее появлением в доме дела Гастона незаметно, но неуклонно покатились по нисходящей. Один за другим родились дети, сын Антуан и дочь Айшет. Сына назвал сам, дочь – жена. Чтобы помогать ей с детьми, Гастону пришлось отказался от половины работы и больше сидеть дома. Соответственно сократились доходы, увеличились траты.

Потом жене пришла идея вызвать родственников из Мавритании, под предлогом помощи в ее непосильном труде по выращиванию детей.

Естественно, вызовом занимался Делакруа, она же по-французски только жаловаться умела. Чтобы формуляр заполнить или позвонить в офис спросить о состоянии дел не могло идти речи. Оказание помощи стоило Гастону состояния: услуги инстанций, вызовы, переводы-подтверждения документов. Естественно - билеты оплачивал тоже он, родня-то поголовно нищая оказались.

Кто только к ним ни являлся! Не говоря о прямых родственниках – все дальние, а также друзья и однофамильцы в количестве пол-Мавритании. Кажется, приезжал даже прежний любовник Амиры - Гастон их однажды целующимися на кухне застукал.

Когда размеры финансовой поддержки мавританской родни с его стороны сократились до нуля, автоматически иссяк поток желающих приехать в гости.

Однако не иссяк поток новых идей у жены: две ее сестры захотели остаться во Франции на постоянной основе. Как? Призвали безотказного Делакруа на помощь. Чтобы нашел им местных мужей - зарегистрироваться. Поспрашивал у знакомых. Нашел непривередливых в языковом отношении мужчин, желающих жениться на молодых арабках. Зарегистрировал, сбагрил родственниц с собственной шеи на супружеские.

На том Амира не остановилась. Ей открылся новый способ тратить деньги - покупать вещи по каталогам. Естественно, с оплатой по кредитной карте Гастона. В дом стали пачками приходить сначала толстые рекламные журналы, потом коробки с заказанными товарами. Но ведь известно: покупки по каталогам в два-три раза дороже, чем в магазине.

Этот способ хорош людям с толстым кошельком: избалованным модницам, зацикленным на трендовых новинках; ленивым супербогачкам, не считающимся с тратами; занятым карьеристкам, не имеющим времени на шопинг. Из указанных категорий к Амире подходило только одно слово - «ленивая».

А к самому Гастону – простое слово «дурак!». Да-да, именно с восклицательным знаком. Почему он все время шел у нее на поводу? Неизвестно. Под страхом смерти не сказал бы. Потому что не знал. Он всегда стеснительный был, особенно с женщинами. Со своими, французскими, как-то не получалось для серьезного познакомиться, а вот эта чужачка как прилипла, так не отстала до сих пор.

Ладно бы - в постели удовлетворяла, за секс можно многое простить. Гастон и того не получает. Амира выселила его в кладовку, сама царствует на супружеской кровати. Раз в месяц приходит к нему отметиться по-быстрому, чтобы не забывал, что женат. Доходили до него слухи... Видели ее с соседом, тоже из Северной Африки, да Гастону теперь все равно. Пусть делает, что хочет. Лишь бы его деньги оставила в покое.