– Это сложно принять сразу, – наставляла Джейд.

«Главное преуменьшение года», – подумала я.

– Я бы предложила в помощь медитацию, – продолжила она. – Очисти разум, позволь мыслям успокоиться, улечься суматохе. Когда ты пребываешь в умиротворении, то лучше понимаешь, что делать. Могу помочь тебе, если хочешь.

– Медитировать? Что это даст? Как поможет с чем-то настолько колоссальным? Здесь? спросила я, поднимая глаза на восточного дракона. – Прямо сейчас?

– Нет. – Она грациозно поднялась, ткань робы опустилась вокруг нее. – Не прямо сейчас. В данный момент, полагаю, нам следует вернуться к остальным. Солдат ждал, пока вы проснетесь, чтобы собрать всех вместе. Есть нечто важное, что дóлжно объяснить.

– Вернуться? – Я быстро взглянула вверх, замотав головой. – Нет. Я не могу. Не могу встретиться с… кем-либо из них прямо сейчас. Что мне сказать?

– Тебе не нужно ничего говорить. – Выражение ее лица так и оставалось спокойным. – Ничего не изменилось. Тебе просто известно название своих чувств. Что бы ты ни решила с этим делать, решение не должно быть принято легкомысленно или в спешке. Отложи это пока в сторону. И вернись, когда почувствуешь, что готова. Но мы должны отправиться к группе. – Впервые на ее лицо набежала тень. – Есть другие вопросы, к которым стоит обратиться.

Все еще пребывая в изумлении, я поднялась и последовала за ней к зданию, чувствуя, как у меня внутри все переворачивается и сжимается с каждым проделанным шагом. Sallith’tahn. Спутник жизни. Ну, теперь я знаю, почему мой дракон оживляется каждый раз, когда Райли находится рядом. Почему присутствие Кобальта практически призывает моего дракона вырваться из-под кожи. Дракон знает, что нам полагается быть вместе. Всегда знал.

Но это не значило, что меня устраивал подобный расклад. Предполагается ли мне быть с Райли только из-за какого-то древнего драконьего инстинкта? Означает ли подобное, что у меня в этом деле нет выбора? И как же Гаррет? Он человек, но мои чувства к нему ничуть не слабее. Просто другие.

Кроме того, не предполагалось, чтобы драконы испытывали человеческие эмоции.

Мои мысли продолжали вертеться, а мы покинули сады и вступили на дорожку, ведущую к главному зданию. Джейд задержалась на секунду, чтобы поговорить с монахом на китайском языке, как я предполагала. Он кивнул своей лысой головой, указав на угол здания, и сложил вместе руки в поклоне, когда мы продолжили идти. Войдя внутрь, Джейд тихо зашагала по деревянному полу вдоль коридора и открыла последнюю дверь справа.

Гаррет, Райли и Уэс посмотрели вверх со своих мест, нависая над компьютером Уэса. Комната оказалась довольно маленькой, с кушеткой и крошечным письменным столом рядом с ней, так что Гаррет с Райли бок о бок возвышались над Уэсом, который, как обычно, согнулся над своим ноутбуком. Райли кивнул, когда Джейд вошла в комнату, но затем его взгляд упал на меня, отчего я почувствовала приступ тошноты. Гаррет тоже наблюдал за мной, стоя рядом с Райли, его лицо оставалось непроницаемым.

– Вы здесь. – Райли выпрямился. – Хорошо. Закрой двери, Искорка. Тебе, возможно, захочется присесть.

– Не могу поверить, чтобы Патриарх по собственному желанию связался с «Когтем», – уверенно сказал орденец.

Мы все еще толпились в комнате Уэса, я стоял рядом со столом, а солдат уперся в угол со скрещенными руками. Восточный дракон стоял у дальнего края кушетки, наблюдая за нами с тем безмятежным и равнодушным выражением лица, руки скрывались в волнах рукавов робы. Джейд редко смотрела в мою сторону, но они с Эмбер пришли сюда вместе, и я видел взгляд, который красный дракон бросал на меня через комнату: тот был едва ли не полон ужаса. Я мысленно сделал заметку выяснить, что между ними произошло, как только мы закончим здесь. Мой взгляд снова устремился к ней, прижавшейся к двери и скрестившей за спиной руки. Она выглядела слегка потрясенной, но, возможно, все еще усваивала рассказанную солдатом информацию о совместной работе «Когтя» и Патриарха. Подобное кого угодно потрясло бы.

– О? И почему же, орденец? – спросил Уэс из-за стола, возвращая мое внимание к важному разговору. – «Коготь» предлагает Ордену легкий способ убийства драконов и платит за это? Как по мне, тут и думать не о чем.

– Орден так не работает, – повторил солдат. – С самого начала каждого в Святом Георгии приучают отвергать подкуп и искушение. Они не берут взяток, не могут быть подкуплены и не признают компромиссов. «Когтю» не удается внедриться в Орден, потому его лидеры отказываются договариваться о чем-либо, никогда не торгуются с драконами. И учат своих солдат перенимать подобную точку зрения.

– Правда? – протяжно спросил Уэс. – Ну, возможно, Патриарх не врубился, потому что так крепко застрял в упряжке с «Когтем», что уже пропах потом ящериц. И теперь организация когтями вцепилась в проклятый Орден. Поразительно. – Он замотал головой. – Это лишь доказывает нам, что купить можно любого, если цена достаточно высока.

– Нет, – настаивал орденец непреклонным голосом. – Я наблюдал за их встречей. Слышал, что было сказано. Патриарх хотел выйти из дела. Он никогда по своему желанию не принял бы помощь от драконов. Что означает, что «Коготь» или обманул его, или шантажировал, либо и то и другое.

– Да, – встрял я в разговор, приковывая к себе взгляды остальных. – Это на них похоже. Если они не могут заполучить того, что хотят с помощью денег или взяток, они идут другим путем. Угрозы, шантаж, подлоги – что только смогут придумать, пока это не выведет их к тому, что им нужно. Именно поэтому они и вознеслись так быстро. Организация никогда не боялась играть по-черному.

– Значит, «Коготь» шантажирует главу Святого Георгия, чтобы выслеживать драконов, – повторила Эмбер, словно пытаясь удостовериться, что понимает все верно. – Просто ужасно. Как мы заставим их остановиться?

Орденец вздохнул.

– Мы не будем этого делать, – тихо произнес он. – Или, если точнее, мы не сможем.

– «Коготь» никогда не прекратит делать то, что делает, – продолжил я. – По-твоему, как долго они пытались добиться преимущества в этой войне? И теперь Орден наконец-то прямо там, где они и хотят его видеть, с Патриархом у них под лапой. – Я покачал головой. – Они никогда не остановятся. Даже за все деньги мира.

– Единственный способ разрушить данный союз, – неохотно продолжил солдат, – это разоблачить Патриарха перед Орденом. Остальные в организации не знают о его взаимодействии с «Когтем». Если бы они узнали, все выглядело бы как невероятное предательство. Его бы разжаловали в чине, заключили в тюрьму и, вероятно, казнили за измену. Даже Патриарх не освобожден от исполнения Кодекса Святого Георгия.

– И альянсу придет конец, – закончил я. – «Коготь» потеряет все рычаги давления на Патриарха, и все эти налеты, при которых они могли натравливать на нас Орден, прекратятся.

Все хранили молчание, пытаясь осмыслить ситуацию. Лицо солдата было мрачным. Он понимал, что мы должны разорвать это сотрудничество. Факт того, что «Коготь» держит под контролем Орден, возможно, худшее, что могло случиться с ним, но разоблачение Патриарха, очевидно, его не очень устраивало.