Дура! Прекращай!

Но палец упрямо завис над списком контактов.

Волнение стучало в горле пульсом, руки дрожали, но я все-таки решилась и нажала вызов, затаив дыхание слушая гудки. Они тянулись как карамель и не спешили избавлять меня от тягостного неведения: ответит-нет. Возможно следовало бы сбросить вызов, но варвар в любом случае увидит пропущенный. И раз уж я решила быть смелой, надо идти до конца.

– Слушаю…

Негромкий голос ударил бархатной дрожью по венам, и я ощутила лишний удар сердца, ускоривший пульс.

– Я не знаю, зачем набрала, – произнесла честно и уже приготовилась к снисходительному «я занят», но вместо этого прозвучала другая фраза.

– Подойди к окну.

Будто на пружине подскочила с дивана и рванула к окошку, вставая у подоконника. Сдвинула шторы свободной от телефона рукой и заметила под окнами знакомый внедорожник.

Выдохнула, слишком волнительно было вновь видеть знакомый силуэт.

Слава вышел из машины и поднял взгляд на окна моего этажа.

На нем было черное пальто поверх строгого костюма. Этот мужчина будто сошел с обложки модного журнала в костюме от Армани. Он воплощал собой все черты, о которых мечтают девушки, и самой основной был этот нагловато- изучающий взгляд, от которого пальцы на ногах поджимаются. Слишком идеальный, чтобы быть реальным. Слишком соблазнительный, чтобы принадлежать одной.

Мое сердце сжалось от любви.

Варвар заметил меня.

Повел уголком губ.

– Я не знаю, зачем приехал, – произнес мою же фразу, и я заправила непослушную прядь за ухо, чувствуя себя как школьница рядом с парнем, в которого по уши влюблена.

Вот именно! Влюблена!

Бросила трубку, забыв поправить штору кинулась к входной двери, сунула руки в рукава пальто и не обратив внимания на то что ноги голые, обула сапожки и выскочила из квартиры.

Лестничная клетка пронеслась как карусель и я ударила по кнопке двери подъезда и не успев выскочить на улицу была поймана кольцом сильных рук.

Слава сжал мою талию и шагнул со мной в подъезд, заслоняя своей спиной весь остальной мир.

Да мне и не нужен был он.

Всё, что мне нужно сейчас здесь, совсем рядом. Держит меня в руках и улыбается одним взглядом

Привстала на цыпочки, разомкнула губы, когда обхватил мое лицо руками и замер в миллиметре от него.

Нос к носу, губы к губам. Но не спешил целовать.

Дышал моим кислородом, покорно опустив веки.

– Пахнешь сладко, – прошептал как Жан Батист Гренуй, и прикрыл глаза пытаясь напиться этой близостью. Мне бы податься навстречу, всего одно движения и наши губы сольются, но я превратилась в безвольную статую, которая способна лишь трепетать рядом с творцом, который знает все ее достоинства и изъяны, ведь сам ее создал, сантиметр за сантиметром постигал ее тело и наполнял его жизнью. И сейчас каждая клеточка пела, упивалась наслаждением, которое испытывал он, а смаковала я. – Такая же какой запомнил.

– И ты… – произнесла, но не дал закончить – все-таки смял губы. Завладел ими как победитель павшим городом. Вжался в них своими, скользнул языком в податливый рот и заклеймил огнем прикосновения. И внутри все плавилось. Плавилось от его наглости и бескомпромиссной властности. Он знал, что принадлежу ему и подчеркивал это каждым своим движением. Каждым легким прикусыванием, каждым ударом пульса, который отдавался и в моей груди.

Его щетина царапала лицо, колола, впивалась в кожу, но от этого поцелуй был лишь острее, горячее, и обжигал будто льдом. Когда ощущаешь жжение, которое напоминает и нестерпимый жар и холод одновременно. Когда хочется податься навстречу, чтобы распробовать его природу, но ты итак в самом эпицентре, но тебе всё мало.

– Что ты за девка такая? Все нутро на дыбы встает когда ты рядом, – произнес хрипло, будто сам не до конца понимая, о чем толкует. И тут же отстранился, заглядывая в глаза, но рук с лица не убрал. Пальцы все так же уверенно и нежно лежали на щеках, основания ладони касались линии челюсти будто в кокон брали. Уютно, что хочется замурлыкать от удовольствия. Прижаться как кошке к его ногам и остаться так навсегда.

Потому что хозяин только один и он достоин такого поклонения.

Блондинка была права.

И даже если я окажусь брошенной и использованной, мне не жаль.

Каждая секунда проведенная с ним стоит этого. И пусть страшно и волнительно. И пусть сердце в горле долбит. И пусть ноги заледенели потому то голые, зато в груди пожар. Сердце плавит ребра.

– Поднимешься? – спросила, больше не скрывая того, что проиграла. Побеждена и позорно повержена. Но важно не то, что я сдала позиции. Важно, кому я их сдала.

Ему – хочется.

– Если поднимусь, назад дороги уже не будет…

Варвар произнес туманно, и я не была уверена, какой смысл он вкладывал в свои слова, но понимала – его слова – мой точный приговор.

Для меня уже нет дороги назад.

Сделала шаг, утягивая варвара следом. Тот повел уголком губ в намеке на улыбку, но всего лишь в намеке. В глазах не было ее отблика, там бушевал настоящий пожар, разверзалась бездна, не сулящая ничего хорошего тому, кто в нее попадет.

И самое страшное, что я уже тонула в ней без остатка.

– Идешь? – спросила, чувствуя как изнутри распирает предвкушение. Оно давно уже заполнило собой всё. От одного только взгляда на этого мужчину у меня не осталось шансов.

Закусила губу, не в силах сдерживать переполнявшую жажду.

Слава зарычал и в секунду меня нагнал, обхватывая подбородок рукой и заставляя податься губами к нему.

– Тормозни, если я заиграюсь, – шепнул хрипло. – Я слишком долго этого ждал…

Лестница осталась позади, я открываю дверь квартиры и вхожу туда, чувствуя твердое тело варвара спиной. Он защелкивает замок рукой и прижимает меня к себе, зарываясь носом в волосы.

Смакует. Дышит неспешно и глубоко, будто пытается надышаться всласть. А меня медленно и проникновенно прошивает дрожь от каждого его выдоха. Прикрываю глаза, отдаваясь на милость этой тьме, что бушует сейчас внутри. Она больше не сжирает, не делает больно и не пугает. Наоборот. Я впустила ее в себя в ту минуту, когда варвар коснулся моих губ и теперь эта тьма становится частью меня. Проникает в кровь, делая ее горячей как лава и ускоряет пульс и без того беснующийся.

– Хочешь свести меня с ума? – сбивчиво шепчу, когда Слава сдвигает упавшие на сгиб шеи пряди и начинает сладкую пытку губами. Он улыбается, и мне становится слегка щекотно, но стоит