следуют за политиками, с которыми они изначально были связаны, когда эти политики получают новые назначения в другие комитеты. Например, «лоббист, который связан с законодателем, работающим в комитете по здравоохранению в Конгрессе одного созыва, с большей вероятностью будет заниматься вопросами обороны в Конгрессе другого созыва, если законодатель, с которым он связан, перейдет в комитет по обороне».

Эти авторы обнаружили также некоторые свидетельства о значении экспертного знания. Они показали, что существуют группы экспертов, к которым прислушиваются даже политики противоположных политических убеждений. Политики часто поддерживают отношения с лоббистами той же политической ориентации, но они с большей вероятностью преодолевают узкопартийные интересы, разговаривая с экспертами, как можно предположить, стремясь получить корректную информацию.

Таким образом, Бертран и ее коллеги смогли зафиксировать оба эффекта. В итоге, однако, они обнаружили, что денежная премия за связи значительно выше, чем за экспертное знание. При этом представляется, что наибольшее значение имеет экспертное знание об электорате политика. Знание конкретных проблем государственной политики кажется менее значимым.

Лоббирование налоговых льгот

Наконец, многие лоббисты напрямую нацелены на государственные закупки, трансферты и налоги. Бет Л. Лич, Фрэнк Р. Баумгартнер, Тимоти М. Ла Пира и Николас А. Семанко (Leech et al., 2005) показали, что тем проблемам и государственным органам, на которые тратится больше бюджетных средств, посвящается больше лоббистских усилий. Отраслевые ассоциации часто лоббируют снижение налогов. Лоббирование более низких налогов принципиально неэффективно, потому что налоговые льготы создают искажения в распределении экономических ресурсов и потому что эти налоги должен платить кто-то другой. Экономисты Танида Араявечкит, Фелипе Э. Саффи и Минчул Шин (Arayavechkit, Saffie and Shine, 2014) показали, что лоббирование корпорациями льгот на налогообложение капитала приводит к их чрезмерному росту. Авторы использовали данные о лоббизме и фирмах в США и выяснили, что занимающиеся лоббистской деятельностью фирмы отличаются более крупным размером, капиталоемкостью и платят налоги по более низким эффективным ставкам. Предельный продукт капитала таких фирм ниже, чем у не вовлеченных в лоббизм фирм. Араявечкит и соавторы доказывают, что чрезмерное накопление капитала лоббистскими фирмами в среднем составляет 5,5 %.

Вы можете подумать, что более низкие налоги могут иметь благоприятный стимулирующий эффект. Это верно, но почти никогда не является результатом лоббирования. Когда экономисты выступают за снижение налогов, то имеют в виду более низкие предельные налоговые ставки на максимально широкой основе. Налоговые льготы, получаемые лоббистами, принимают форму лазеек и редко приводят к эффективным решениям об инвестициях и найме.

Лоббирование по обе стороны Атлантики

Мы объяснили, почему лоббирование преимущественно неэффективно и почему его трудно измерить. Давайте теперь вернемся к нашему сравнению США и Европы. Теория, представленная в главе 8, предсказывает более высокие лоббистские расходы в США, чем в ЕС. Так ли это на самом деле?

На рис. 9.1 показаны общие лоббистские расходы, направленные на федеральное правительство США и институты ЕС. Как видно из этих данных, расходы на лоббирование в США более чем в два раза выше, чем в Европе. Кроме того, доля лоббирования, осуществляемого бизнесом, юристами и лоббистами, в США выше (87 %), чем в Европе (70 %). В отношении этих данных необходимо сделать несколько предостережений, но различия настолько велики, что даже если мы ошибемся на 20 %, это не изменит наших основных выводов. Самая важная оговорка заключается в том, что многие лоббистские расходы остаются незарегистрированными, и трудно понять, в какую сторону мы ошибаемся. В США в процессе лоббирования активную роль играют некоммерческие организации. Финансовые связи между фирмами и некоммерческими организациями легальны и не облагаются налогами, но их трудно проследить. Марианна Бертран и соавторы (Bertrand et al., 2018) обнаружили, что корпорации стратегически используют благотворительные гранты, чтобы побудить некоммерческих грантополучателей делать комментарии в пользу своих благотворителей. В Европе существует давняя традиция черного лоббирования. Среди итальянских политологов и экономистов бытует мнение, что в Италии существует целая лоббистская индустрия, о которой никто не сообщает, а богатые люди оперируют сетями связей, о чем никогда не упоминается в прессе. Подобное искажение может быть меньше на уровне ЕС, но точно сказать невозможно.

РИСУНОК 9.1. Лоббистские расходы в США и ЕС. См. оговорки в тексте об общей сумме расходов на лоббирование в ЕС. Деловой сектор США включает агробизнес, электронику, строительство, оборону, энергетику, финансы, страхование, недвижимость, здравоохранение, юристов и лоббистов, другие виды предпринимательства и транспорт. Деловой сектор ЕС включает профессиональных консультантов / юридические фирмы / самозанятых консультантов, а также профессиональных лоббистов и отраслевые / деловые / профессиональные ассоциации.

ИСТОЧНИКИ: US, Center for Responsive Politics and Federal Lobbying Disclosure Act Database; EU, LobbyFacts.eu and the EU Transparency Register.

Данные на рис. 9.1 соответствуют выводам научной литературы о лоббизме. В своем исследовании Джон М. де Фигейредо и Брайан К. Рихтер (de Figueiredo and Richter, 2014) определили четыре основные эмпирические закономерности лоббирования. Первая закономерность заключается в том, что лоббизм широко распространен в США и других развитых странах. Расходы на лоббирование на федеральном уровне в США в несколько раз превышают взносы на кампании комитетов политических действий (political action committee – PAC). «В 2012 году организованные группы интересов тратили 3,5 миллиарда долларов в год на лоббирование в федеральном правительстве, в то время как PAC, Super PAC и другие организации 527 параграфа потратили примерно 1,55 миллиарда долларов за двухлетний избирательный цикл 2011–2012 годов (или примерно 750 миллионов долларов в год) на политические кампании». Если вы не знаете точно, что такое PAC и Super PAC, подождите до главы 10, в которой рассказывается все, что вам нужно знать о финансировании политических кампаний[63].

Вторая закономерность заключается в том, что «корпорации и отраслевые ассоциации осуществляют подавляющее большинство лоббистских расходов групп интересов». Действительно, мы можем увидеть это на рис. 9.1. Напротив, группы, основанные на идеологии, составляют 2 % от общего числа групп интересов и осуществляют 7 % лоббистских расходов на федеральном и местном уровне.

Третья закономерность заключается в том, что «крупные корпорации… более, чем небольшие группы, склонны самостоятельно лоббировать свои интересы», в то время как «небольшие группы интересов более склонны лоббировать преимущественно через отраслевые ассоциации». Разумеется, именно это предсказывает теория коллективных действий. Роль отраслевых ассоциаций рассматривается Матильдой Бомбардини и Франческо Требби (Bombardini and Trebbi, 2011). Эти ассоциации, как представляется, более эффективны в плане влияния на политику, чем отдельные фирмы.

Четвертая эмпирическая закономерность заключается в том, что лоббирование усиливается, когда ставки выше, а проблемы более заметны. Именно поэтому эмпирическое исследование данной проблемы так сложно, так как лоббирование имеет эндогенную природу, а значит, мы не можем надеяться оценить его влияние с помощью наивных статистических моделей и корреляций.

Насколько вы асимметричны?

На рис. 9.2 показано финансирование лоббистской деятельности и политических кампаний фирмами из рейтинга S&P 1500 (который примерно охватывает 1500 крупнейших фирм США). Мы видим, что доля осуществляющих такие расходы фирм со временем растет и увеличилась в рассматриваемый