РИСУНОК 9.2. Доля политически активных фирм в S&P 1500

Таким образом, политическая активность американских фирм становится все более распространенной. В то же время распределение взносов между политическими кампаниями и лоббизмом остается весьма асимметричным. Асимметрия – это интересное слово, которое означает разные вещи для разных людей. Когда мы говорим, что определенный аргумент асимметричен, мы имеем в виду, что он предвзят, несправедлив или вводит в заблуждение.

В статистике асимметричным или скошенным распределением называются отклонения от среднего. В случае симметричных данных подобная скошенность приближается к нулю. Нормальное распределение имеет нулевую асимметрию, принимает форму красивой куполообразной кривой. Распределение смещается вправо, когда есть длинный правый хвост больших результатов.

В табл. 9.1 описывается распределение продаж фирм, взносов на финансирование политических кампаний и расходов на лоббирование. Распределение логарифма продаж по фирмам имеет (положительную) асимметричность. Его коэффициент асимметрии равен 0,23. Это общеизвестный факт – распределение фирм по размерам имеет толстый правый хвост. Это означает, что крупные фирмы играют огромную роль в экономике. Кроме того, в табл. 9.1 показана эластичность по продажам взносов на финансирование политических кампаний и расходов на лоббирование. Для взносов на финансирование политических кампаний эластичность составляет 0,63. Это означает, что в среднем, когда доходы фирмы увеличиваются на 10 %, ее взносы на кампании увеличиваются на 6,3 %. Для лоббирования эластичность равна 0,67.

ТАБЛИЦА 9.1

Асимметричность расходов на лоббирование и финансирование политических кампаний по размеру фирмы

Эластичность расходов на финансирование кампаний и лоббирование кампаний вычисляется путем регрессии логарифма расходов на логарифм продаж для расходов выше 10 000 долларов и учитывая фиксированные годовые эффекты.

ИСТОЧНИКИ: Compustat; OpenSecrets.com.

Учитывая, что распределение доходов фирм асимметрично и что взносы растут вместе с доходами, можно ожидать высокой концентрации лоббистских расходов и взносов на финансирование политических кампаний. Таблица 9.1 показывает, что это действительно так, если принять во внимание коэффициенты концентрации. Даже если мы обратимся только к S&P 1500, то есть посмотрим только на крупные фирмы, то увидим, что на первые пятьдесят фирм приходится 42 % продаж и при этом 49 % финансирования кампаний и 54 лоббистских расходов. Если мы сгруппируем их по отраслям и выясним CR4 каждой из них, то данное соотношение составит 52 % против 65 и 68 %. Следовательно, огромную роль среди крупных фирм играют сверхбольшие. Но сравнение очень крупных фирм занижает фактическую асимметрию. Если рассматривать все фирмы в экономике, малые и крупные, то средний показатель CR4 продаж отрасли составит 15 %, то есть в среднем четыре ведущие фирмы контролируют 15 % доходов своих отраслей. При этом на них приходится 35 % взносов на финансирование кампании и 45 % расходов на лоббирование. Иными словами, лоббистские расходы в три раза более сконцентрированы, чем доходы, которые сами по себе уже достаточно сконцентрированы. Это означает, что крупные фирмы играют более значительную роль в политической системе, чем в экономике.

Мы с Гутьерресом выяснили, что этот факт справедлив практически для всех отраслей. CR4 лоббирования почти всегда намного больше, чем CR4 продаж. Наши данные показывают, что почти во всех отраслях роль крупных фирм в политике и лоббировании больше, чем можно было бы предположить по их экономическим размерам.

Вернемся к сравнению с Европой. Насколько можно быть уверенным в том, что в США лоббирование действительно является более важным фактором? Лоббирование в ЕС может быть недооценено; участие фирм в реестре прозрачности Европейской комиссии необязательно. Вместе с тем, как мы видели, расходы на лоббирование крайне асимметричны, поэтому действительно важно определить уровень лоббирования крупными фирмами. Для этих фирм, насколько мы можем судить, данные кажутся надежными[64].

Беспокойство также может вызвать и то, что мы занижаем лоббирование в ЕС, потому что фирмы ведут эту деятельность также в отдельных странах. Но это верно и для США. На самом деле, согласно FollowTheMoney.org, веб-сайту Института финансирования политических кампаний, общие лоббистские расходы только для двадцати штатов США (на которые приходится 58 % ВВП США) составили в 2016 году 1,43 миллиарда долларов – почти столько же, сколько все расходы на лоббирование в ЕС.

Мы можем провести более точное сравнение, используя данные на уровне фирмы. На рис. 9.3 представлены 1000 ведущих лоббистских фирм в ЕС и США. В обоих случаях формы кривых одинаковы, что говорит о наличии качественно сходных экономических сил. Однако американская кривая выше, что указывает на то, что в США склонность тратить деньги на лоббирование существенно больше. Если мы учтем отраслевые эффекты, то также получим подобные результаты. Константинос Деллис и Дэвид Сондерманн (Dellis and Sondermann, 2017) оценивают эластичность лоббистских расходов по логарифму продаж в ЕС в размере 0,15. Используя выборку американских фирм из Compustat, в США мы получаем эластичность четырехкратно превышающую европейскую (0,620). Ключевой фактор ясен. Крупные фирмы в США тратят на лоббирование гораздо больше, чем крупные фирмы в ЕС, и это объясняет значительные различия, которые мы наблюдаем в совокупности.

РИСУНОК 9.3. Распределение крупных лоббистских фирм в ЕС и США. Включены только фирмы, а не отраслевые ассоциации и НПО. Данные по ЕС обработаны.

ИСТОЧНИКИ: US, Center for Responsive Politics; EU, LobbyFacts.eu

Достигают ли лоббисты своих целей?

По ранее объясненным причинам, на наш последний вопрос ответить сложнее всего – решение о лоббистской деятельности является в высшей степени эндогенным. Крупные компании из сферы высоких технологий активизировали свои лоббистские усилия именно тогда, когда начали слышать жалобы на их размер и поведение. Это означает, что антимонопольное расследование против компании может быть возбуждено именно тогда, когда она начинает больше лоббировать.

Большинство существующих исследований лоббизма сосредоточено на законодательных результатах – голосовании или составах комитетов. В последнее время стали появляться работы, посвященные анализу нормативных актов и их влияния на регулирующие органы. Законодатели часто имеют полномочия назначать и переназначать их руководство, а также определять их бюджеты. Фирмы имеют стимулы влиять на регуляторов, чтобы увеличить свою прибыль, а регуляторы, возможно, желают угодить законодателям, чтобы увеличить свои шансы на повторное назначение и увеличение бюджета.

Руй де Фигейредо и Джефф Эдвардс (de Figueiredo and Edwards, 2007) проанализировали лоббистскую деятельность телекоммуникационных фирм в комиссиях по естественным монополиям штатов. Они обнаружили, что те фирмы, которые осуществляют больше расходов, чаще получают благоприятные для них решения. Гай Холберн и Ричард Ванден Берг (Holburn and Vanden Bergh, 2014) изучили слияния и поглощения в электроэнергетике. Они обнаружили, что фирмы осуществляют значительно большие лоббистские расходы в двенадцатимесячный период до принятия соответствующего нормативного решения, чем в другие периоды. Это показывает, что фирмы пытаются вести себя стратегически, но мы не знаем, действительно ли им удается влиять на решения регулирующих органов.

РИСУНОК 9.4. Вклад различных отраслей в общие лоббистские расходы, 1999–2014

На рис. 9.4 совокупные расходы на лоббирование разбиты по отраслям. Крупнейшим лоббистом является