Ханна подняла бровь. — Это то, о чём я только что тебя спросила.

— Я слышал.

Её грудь поднималась и опускалась. — У тебя он есть.

— Я этого не говорил.

— Тебе и не нужно.

— Ханна.

Но она уже шла вперёд, выполняя свою миссию, заставляя панику тонуть в его животе, как якорь. Прятать от неё проигрыватель и альбомы было эгоистично. Он столько раз чувствовал себя эгоистом. Но он купил эту чёртову штуку по причинам, которые не знал, как выразить вслух. Рождённая нутром потребность быть таким, как она хотела.

И Ханна… она заставит его признать это.

Проходя мимо Фокса, она положила бумажный пакет на кухонный стол и обвела взглядом комнату, наконец, остановившись на его запертом шкафу. — Он там?

Фокс вздохнул. — Да.

Ханна издала раненый звук, прижав руку к центру груди.

Это было оно. От того, что последует дальше, никуда не деться. Обнаружив запертый в шкафу проигрыватель, она узнает, как часто он думает о ней. Она узнает, что лучшими частями его дня были её текстовые сообщения перед сном. Она узнает, что его руки дрожат от желания прикоснуться к ней, когда она принимает душ. Что он больше не мог смотреть на других женщин, и его существование стало бесспорно священническим. Что весь день в его голове звучали её слова, сказанные сегодня утром, и в груди было тесно от каких-то неназванных эмоций.

“Я просто скажу тебе это… Я вернусь сегодня вечером и что ты очень важен для меня.”

Ханна молчала так долго, пожёвывая полную нижнюю губу, что он засомневался, собирается ли она вообще что-то говорить. Она выглядела почти противоречивой. О чём она думала?

— Всё это время, Фокс? Правда? — Её голос превратился в хриплый шёпот, и его пульс начал биться о барабанные перепонки. — Я слушала музыку на своём телефоне без всякой причины?

Фокс медленно выдохнул, облегчение боролось с… разочарованием?

Нет. Этого не может быть.

Или она спускала его с крючка… или она не понимала, какое значение имела его покупка проигрывателя. Чтобы быть ближе к ней. Чтобы иметь связь с тем днём, который они провели вместе в Сиэтле, когда он впервые, сколько себя помнил, почувствовал себя человеком и услышанным. Быть тем мужчиной, с которым она представляла себя. — Я… приберёг его в качестве сюрприза, — сказал Фокс, потянулся за шкафом к кожаному мешочку и достал ключ, прекрасно понимая, как странно и показательно то, что он спрятал эту чёртову вещь. Вспотев, он повернул его в замке. — Подумал, что смогу вытащить его, если у тебя будет плохой день на работе, понимаешь?

Его глаза закрылись, когда она напевала. Прямо за его спиной. Она была так близко, что он почти чувствовал вибрацию на затылке, каждый волосок, который просыпался. Боже, он так хотел прикоснуться к ней и попробовать её на вкус. Он встал бы на колени, если бы она захлопала ресницами. Невозможно отрицать, что между ними существовали подводные течения — её расстроенная реакция на то, что он идёт на свидание, говорила о многом. Но он заставил себя принять то, что она предлагала ему вместо этого. Дружба.

Ханна знала, что между ними ничего не получится. Она знала это так же хорошо, как и он, и она спасала их, когда у него не хватало на это сил. Может быть, со временем ему станет легче держать себя в руках. Если в результате сделки он получит дружбу с Ханной, у него не будет иного выбора, кроме как быть благодарным.

Фокс отпёр шкаф и отступил назад, впитывая выражение её лица, как сухая губка, опущенная в океан.

Когда её лицо преобразилось от восторга, ему захотелось пнуть себя за то, что он не показал ей этого раньше. — О. «Флюанс». — Она провела пальцем по гладкому краю. — Фокс, он прекрасен. Ты хорошо о нём заботишься?

Его губы дёрнулись. — Да, Ханна.

Она отступила назад и наклонила голову, рассматривая его под другим углом. Выпустила счастливый вздох. — Это такой идеальный выбор для тебя. Деревянное шасси напоминает мне палубу корабля.

— Именно так я и думал, — честно ответил он. Одобрение, которое она всегда давала так легко, подтолкнуло его открыть шкаф, открыв аккуратный ряд записей, которые он собрал за последние семь месяцев. Он рассмеялся над её придушенным вздохом. — Давай. Поставь что-нибудь.

Она говорила с тихим благоговением, наклонившись вперёд, чтобы просмотреть подборку всего — от металла до блюза и альтернативы. — Пожалуйста. Я буду ставить что-нибудь всю ночь, пока тебя не будет.

— Нет, не будешь, потому что ты идёшь со мной.

Он не думал, что есть что-то, что может конкурировать с этими записями, но при этих словах глаза Ханны метнулись к его глазам, и они уставились друг на друга в наступившей тишине. Планировал ли он пригласить Ханну познакомиться с его матерью? Нет. Нет, это даже не должно было прийти ему в голову. Познакомить девушку с Шарлин? Свиньи, должно быть, разбежались. Но как только эти слова сорвались с его губ, он уже не мог представить себе этот вечер иначе. Конечно, она пойдёт с ним. Конечно.

— Кто я такая, чтобы отказываться от игры в бинго, которая настолько шумная, что требует контроля толпы? — спросила она, задыхаясь, её щеки слегка порозовели, и ему пришлось сдерживать себя, чтобы не поцеловать их. От того, чтобы провести губами по её раскрасневшейся шее и поклоняться ей, пока её трусики не намокли. — Позволь мне пойти переодеться.

— Да, — сказал он, засовывая кулаки в карманы джинсов.

Ханна уже почти дошла до своей комнаты, когда остановилась и трусцой вернулась к проигрывателю, осторожно достала альбом Ray «LaMontagne» и установила иглу на первый трек, её губы радостно скривились при первом треске. — Для атмосферы, — объяснила она, сверкнув глазами.

Затем она порхнула обратно в свою комнату, оставив Фокса смотреть ей вслед с сердцем, бившимся в горле.

Фух. Это было очень близко.

Фокс не шутил.

Эта толпа пришла выиграть.

Когда они въехали на церковную парковку, за углом уже выстроилась очередь, и игроки (в основном пожилые люди) выглядели не слишком довольными тем, что их держат на улице под непрекращающимся моросящим дождём.

Фокс выключил двигатель и откинулся назад, быстро постукивая пальцем по нижней части рулевого колеса. Беспокойным. Именно таким он был во второй половине поездки, и, хотя она не знала почему, она начала задаваться вопросом, не вызвана ли эта нервозность встречей с его матерью.

Возможно, ей следовало бы быть дома и искать запасные группы, если «Ненадёжные» не справятся, но она не хотела быть где-то ещё. Приглашение встретиться с матерью Фокса казалось почти священным. Как взгляд за занавес. И она не могла сделать ничего, кроме как согласиться.

Проще говоря, она хотела быть с ним. Рядом с ним.